Камень. Книга третья

Минин Станислав

– Мне с бабулей надо посоветоваться, – кивнул я. – Вот с ней вместе и решим, что мы сможем для тебя сделать.

Невинное выражение сменилось раскаивающимся.

– Я ж не настаиваю… Так, просто поинтересовалась…

Посмеялись, конечно. Хоть я и понимал, что Вика шутит, но в её «требованиях» всё-таки содержалась определённая логика. Как бы цинично это ни звучало, мои любовницы сейчас становились и частью моего статуса тоже. И если с Алексией в этом плане было всё в полном порядке – как же, звезда имперского масштаба, знаменитость, недостижимая мечта не только подростков, но и мужчин постарше,

в том числе и аристократов, слухи о нашей связи «добавят очков» не только девушке, но и мне, учитывая репутацию Романовых с их традиционной слабостью к любовницам из творческой среды. То вот Вяземская на фоне Алексии откровенно терялась. И совсем не в плане внешности! А в плане секретности её службы. Значит, придётся каким-то образом обыгрывать таинственность «рыжей бестии».

С подарками девушкам сейчас проблем никаких нет – с четверга можно спокойно пользоваться активами Гагариных. И это касалось не только налички и вкладов в банках, но и остального их движимого и недвижимого имущества. Я, конечно, понимал, что Леська с Викой и так финансово независимы, Вика даже богата, являясь потомственной аристократкой из совсем не бедного рода, подарки им я как дарил, так дарить и собирался, но вот какой-нибудь широкий и показательный жест в отношении девушек сделать было необходимо, чтоб в обществе не считали меня скрягой.

Были и ещё два близких мне человека, которым нужно было подарить что-нибудь существенное. Это Прохор и Сашка Петров. Если с моим воспитателем это не должно было составить труда, просто поставлю его в известность, то вот с другом действовать предстояло тоньше, а то воспримет мой благородный душевный порыв как подачку и вообще со мной перестанет общаться. Уж чего-чего, а гордости Сашке было не занимать. Надо будет с Прохором на эту тему поговорить, может, дельное что подскажет, да и придумает что-нибудь этакое для Сашкиной мамы, а то она быстро на подарок сына свои цепкие лапы наложит, мотивируя экспроприацию интересами рода. Ладно, что-то я размечтался, об этом обо всём ещё будет время хорошенько подумать…

Внезапно мой взгляд зацепился за мужчину, вышедшего к нам с Викой навстречу из ближайшего переулка. Сначала я не понял, что же меня так насторожило, но под ложечкой засосало вполне отчётливо. И только спустя несколько секунд разобрался – он был в плаще и кепке. Сразу перед глазами встал образ Колдуна из моего сна, где у Ивана вместо лица был провал… Помотав головой, открыл глаза и только сейчас обратил внимание, что плащ на мужчине, как и кепка, были не тёмные, а вполне себе светлые.

– Лёш, ты чего встал? – спросила Вика.

Как остановился, я и не помнил. А мужчина приблизился к нам и, заметив, что я на него смотрю, улыбнулся. Вежливо кивнул головой в приветствии, тронув кепку рукой, и спокойно прошёл мимо. На автомате я прикинул его рост, который был за сто восемьдесят точно. Слава богу, обознался! Мужчина был простым прохожим, направлявшимся по своим делам.

– Лёша, ты как привидение увидел, – голос Вики звучал встревожено. – Случилось чего?

– Ничего, – ответил я, но продолжал стоять, прислушиваясь к своим ощущениям.

Что-то со мной было не так. И это что-то касалось моей реакции на опасность. Чуйка не сработала,

вот что! Хотя… По большому счёту она и не должна была срабатывать, угрозы ведь никакой не было. Но вот кепку с плащом моё подсознание заметило, и под ложечкой засосало вполне отчётливо… Обычно в подобной ситуации я даже не думал, меня просто бросало на рефлексах в темп, а в этот раз не бросило. Странно… Я ещё раз прислушался к себе, ничего, понятно, не услышал и, привычно сосредоточившись, попытался перейти на темп ещё раз. Ничего! Ещё раз, и опять ничего! Твою же мать! Где состояние боевого транса, в которое я с лёгкостью входил простым усилием воли бесчисленное количество раз последние несколько лет? Может, что-то из ментальных приёмов сработает? Но нет, темп не давался, и, как следствие, полная слепота и глухота «в эфире». Это что, одно из последствий комы?

– Вика, пойдём обратно в парк, – повернулся я к девушке, – мне надо кое-что проверить.

– Пойдём, – кивнула с готовностью она, продолжая смотреть на меня с тревогой.

Парк мы, однако, миновали и оказались на территории университета. Всё это время я молчал, а девушка не задавала никаких вопросов.

– Вика, понимаю, что прозвучит это странно, но ударь меня, пожалуйста, – остановившись, попросил я.

– Хорошо, – кивнула она и ударила меня в грудь.

– Сильнее! – её удара я практически не почувствовал, доспех был на месте.

И этот удар доспех выдержал вполне спокойно.

– А можешь меня побить? – натянуто улыбнулся я. – Ну, как ты любишь?..

– И не подумаю! – Вика демонстративно опустила руки. – Пока ты не скажешь, в чём дело.

– На темп перейти не могу. Совсем! – выдохнул я. – Сама видишь, с доспехом всё норм, а темп пропал.

– Может, ты после комы ещё недостаточно восстановился? – Вика шагнула ко мне и обняла. – Пойдём домой, Лёшка, надо Лебедеву звонить. Сам не смей экспериментировать! Может, Владислав Михайлович чего подскажет?

– А может?..

– Пошли! – перебила она меня и, схватив за руку, буквально потащила в сторону дома.

В квартире мы застали только Прохора, отец, дед и дядька уже ушли.

– Рассказывай, Лешка, – сказала Вика, видя, что я мнусь и не знаю с чего начать.

– Что случилось? – мой воспитатель поднялся с дивана и посмотрел на меня с тревогой.

– Прохор, я на темп перейти не могу. Не получается… Давай Лебедеву позвоним, может, он что-нибудь подскажет?

– Сейчас, – кивнул Прохор и взял телефон со стола. – Михалыч, ещё раз здравствуй. У Алексея проблема, на темп перейти не может. Да. Подробностей не знаю. Хорошо, ждём. – Воспитатель положил телефон обратно на стол и сообщил нам: – Едет. Скоро будет. А пока, Лешка, докладывай подробности.

Начал рассказывать, причём, когда описывал мужчину в кепке и плаще, дал пояснения для Вики о том, что именно в таком наряде я и видел того колдуна у «Плакучей ивы». Не забыл рассказать и про свой сон перед выходом из комы.