Каменистая дорога
Шрифт:
Но это потом, а пока они тряслись на ухабах недавно подсохшей дороги, лишь кое-где укреплённой набросанными гатями или битым щебнем. А вокруг бычьими спинами поднимались мохнатые горы, на чьих боках клочками пуха бледнели ещё обрывки ночных облаков.
— Я так понимаю, это ж всё из-за родни, — делился размышлениями Тео, — ваш дед, земля ему пухом, тож был на месте не сиделец. Даже в солдаты сам подался, не по рекрутчине. Вот и вы в него пошли. Это ж не мое, конечно, дело, но вот что я вам скажу. Зря вы в город подались. Нет, ну я понимаю, когда кто из парней. Земли-то мало, а так и заработать можно и ремесло какое перенять. Но вам-то зачем?
— Ты не поймёшь, — тихо пробормотала она, так и не поняв, услышал кучер или нет.
— Ну моё-то дело простое. До Лонча я вас довезу, и до фабричной конторы доставлю в полной норме. Но всё ж, помяните моё слово, нечего вам там делать, нечего. Скверное это место — город. Очень скверное.
Она лишь вздохнула. Что он может знать о городе. Мало ли как этот город выглядит. Главное в другом. Город это… это город. Это свобода и возможности. А зачем Тео свобода и возможности? Он и так счастлив со своей конюшней.
Когда они добрались до поворота, уже прилично стемнело. Мрачная глыба старого замка на скале над дорогой понемногу растворялась в наливавшемся чернотой небе, добавляя горевший в одном из окон свет к гирляндам проступавших в сгущавшемся мраке звёзд.
— Я и не знала, что там снова живут.
— В замке-то? Да не живёт там никто…
— А кто огонь зажёг?
Тео сдвинул картуз на затылок и посмотрел вверх.
— Ума не приложу. Но недоброе это дело. Я когда на давешний месяц проезжал — никого там не было. Пустой он уж который год стоит. Вот истинно скажу, не к добру это.
— Ты опять? Нет там никаких привидений. И вампиров тоже нет. Я уже взрослая, и не верю в сказки.
Впрочем, сейчас уверенности у неё в голосе было уже заметно меньше, чем утром.
— Ну, верь аль не верь, а держаться лучше от всякого такого подальше. Не вомперы, так люди какие лихие пристали. Один чёрт — не к добру, не к ночи будь помянут. Н-ноо, лентяй старый, резвее давай…
Мерин недовольно фыркнул, но шагу прибавил.
На развилке у поворота на замок их ждал постоялый двор. Подъезжали к нему они уже в темноте. Черноту тихой ночи разрывало лишь тусклое мерцание фонаря над крыльцом, да фырканье и сопение коней в стойлах.
— Многовато у них сегодня гостей-то, — проворчал Тео, — глядишь, как бы спать на конюшне не пришлось…
Он глянул на расстроенное лицо пассажирки.
— Та не бойтесь, я их уговорю. Отыщем вам комнатку.
В сенях было душно и густо пахло горелым салом, чесноком и дешёвыми свечами. Старый хозяин, прилично кривой на левый глаз, дружески кивнул Тео.
— Частенько захаживаешь.
— Да вот, учителеву дочку в город везу. Младшую. Не сидится нонеча молодёжи дома.
— Да уж, — хозяин понимающе кивнул.
— А у тебя, смотрю, дел невпроворот. Вон лошадей-то в конюшне сколько.
— Да есть такое, городские господа вот понаехали. Важные все, что твой исправник. Ну и слуг у каждого… Но тебе комнату найду. Только уж не обессудь — на чердаке. Остальное всё господа позанимали.
— Да мне-то ладно. Вот барышне — никак без комнаты.
— Вы пока у огонька погрейтесь, я кликну, чтоб наверху пыль разогнали, и постель для твоей барышни постелили.
Она прошла в зал. Духоты там было не меньше. Разве горелым салом пахло не так ядрёно. Служанка возилась с печью, посетители расселись по углам. Человек пять в перемазанных смолой кожаных жилетках с мрачной решимостью на лицах вливали в себя содержимое внушительной глиняной бутыли, цепко сжимая оловянные стаканы мозолистыми руками лесорубов. Растрёпанный малый в помятом костюме и с забинтованным пальцем обсуждал с соседом по лавке детали двойных швов и преимущества лончского сукна над глизским. Небольшая компания в противоположном углу шумно играла в карты.
Возле печки вальяжно развалился скучающего вида молодой человек. Рыжая шевелюра и лёгкая полнота придавали ему сходство с большим довольным котом. Он был одет в тускло-оловянного цвета сюртук, малиновый жилет и клетчатые брюки. Довершал образ светло-синий атласный шейный платок. Несмотря на все ухищрения, проявленные в ходе его завязывания, полностью скрыть несколько сальных пятен на внутренней стороне ему так и не удалось.
Рыжий внимательно осмотрел девушку своими зеленоватыми кошачьими глазами, но судя по всему не счёл её заслуживающей дальнейшего внимания и занялся изучением потрёпанного и засаленного блокнота, делая там карандашные пометки.
— «Я должна привыкать, в городе всего такого полно».
Она прошлась по залу. Лесорубы проводили девушку осоловелыми взглядами, картёжники её не заметили, а оторвавшийся от обсуждения швов портной оценил фигуру гостьи умеренно профессиональным взглядом.
Засмотревшись вокруг, девушка и не заметила, как вышла в проход и чуть не налетела на быстро шагавшего к лестнице наверх постояльца.
— Проклятье… — в голосе металлом звякнуло раздражение человека, не привыкшего, чтобы ему мешали.
Она испуганно обернулась. По первому же взгляду было видно, что незнакомец не из простых. Поставленная осанка, жёсткое загорелое лицо, сосредоточенный резкий взгляд, привыкший схватывать и отмерять. Сюртук сидит ладно, будто прям на обладателе и вырос, воротничок накрахмален — бриться можно, на щеке — белый дуэльный шрам углом.
— Ой… простите, я не хотела…
Незнакомец молча уставился на неё. Раздражение в его лице перетекло в удивление. Девушка не выдержала молчания первой.