Каменистая дорога
Шрифт:
— Вы не видели?
— Потеряла ты его, красавица. По дороге. С каждым бывает.
Голос тихий, как змея шипит. А глаза хитрые. И злые. И золотой зуб из-под рваной губы блестит.
— Я вам не красавица, — она отпрянула и чуть не бегом бросилась к заводоуправлению.
Клерк старый, уже седой. Много видел и мало чему верит.
— Ну, пожалуйста. Оно было в саквояже!
— Ничем не могу помочь, барышня. Без письма я вас
— Оно было! Просто его украли. То есть саквояж украли. А там письмо. И деньги. И все мои вещи…
— Мне жаль, но ничем не могу помочь. Обратитесь в полицию.
— Но там все мои вещи. Мне некуда идти.
— Мне очень жаль. Проходите, пожалуйста, не задерживайте. За вами уже очередь.
Мир кружится и раскачивается. Что теперь делать, куда идти, как быть? Она не знает. Она лишь садится на жёсткую скамейку и даже не плачет. Просто забыла об этом.
— Эй… ты меня слышишь? Эй!
Похоже, её зовут уже давно.
— Да. Что?
Перед ней опрятная добродушная пожилая женщина. Полная и румяная.
— Простите меня, дорогуша, я услышала вашу историю. Совершенно случайно. Это просто кошмар. Такой ужас. Вам так не повезло, так не повезло…
— Мне некуда идти…
— Да, да. Я понимаю. Вот. Минуточку. Вы читать умеете?
— Кто? Я? Да. Умею, — она говорит, даже не слишком понимая, что за слова произносит, они как-то сами выскакивают, почти не затрагивая оцепеневшего сознания.
— Отлично. Я запишу вам адрес. Это мои хорошие знакомые. Они вам помогут устроиться на первое время. Это на бульварах. Полквартала в сторону.
Петулания бессмысленно смотрит на клочок бумаги и занесённый над ней огрызок карандаша.
— Бульварах? Я не знаю города. Я первый день здесь.
— Ох, как же вам не повезло, дорогуша. Прямо в первый же день. Пожалуй, я вас провожу. Идём.
Они идут. Девушка не слишком хорошо понимает куда. Арка. За ней тёмный и кривой переулок. Пахнет гнилью. И тухлым мясом. За мусорными бочками неслышно мелькают серые хвостатые тени.
— Вот мы и на месте, дорогуша.
Пожилая женщина постучала в заднюю дверь. Два раза и ещё третий.
Открыл здоровенный детина.
— Чеуо теве?
Его массивная челюсть ритмично двигалась совершенно независимо от произносимых слов. Детина не останавливаясь что-то жевал. Ясности речи это никоим образом не способствовало.
— Позови мадам.
Детина смерил Петуланию взглядом и чуть сдвинулся из проёма.
— Жаходите. Но она занята. Тык што недолго.
Внутри пахло чем-то кислым и сбродившим. И ещё потом.
— Сейчас мы тебя пристроим, дорогуша.
Детина запер дверь и зашагал куда-то внутрь.
Девушка вдруг поняла, что это место ей решительно не нравится. Но рекомендательного письма у неё тоже не было. Даже если она сможет добраться до дома… Нет. Невозможно. Только не это. Она так рвалась в город. Она справится. И вернётся с победой.
К ним спустилась не слишком молодая, но ухоженная, аккуратная и весьма богато одетая дама.
— Вот она, бедняжка, — с ходу начала приведшая её доброхотливая старушка, — у неё украли все вещи и деньги. А она только сегодня приехала и совершенно не знает города. Вы просто обязаны ей помочь…
Дама пристально осмотрела Петуланию. Настолько пристально, что той стало неловко.
— Откуда ты.
— Из Верхнего Ручья…
— Это где?
— Ну… это на Быстрице. Выше замка. За старыми вырубками, возле…
— Ясно, ясно. Зачем ты приехала?
— Я должна была поступить на фабрику. У меня было рекомендательное письмо. К управляющему. Но его украли. Вместе с саквояжем…
— Ты приехала одна?
— Меня привёз Тео. Но он сразу уехал. У него много дел.
— Тео?
— Наш возчик. Из Верхнего Ручья. Он иногда заезжает в Лонч.
— Иногда?
— Ну пару-тройку раз в год. Наверное.
— Понятно. Тебе есть, где жить?
Она отрицательно помотала головой.
Дама достала из конторки жёлтую карточку с типографски набитым текстом.
— Пойдёшь через дорогу в меблированные комнаты, отдашь это конторщику. Он даст тебе переночевать в долг. Завтра утром поговорим. Сейчас мне некогда.
— Я же говорила, что они тебе помогут, дорогуша.
Девушка сжала в пальцах картонку.
— А я смогу работать на фабрике?
— Даже лучше, дорогуша.
В проёме внутренней двери показалась молодая женщина в шёлковом, довольно откровенно облегающем фигуру черном платье и с пышной причёской.
— Мадам. Вас зовут, — она бросила взгляд на Петуланию, — ты новенькая?
— Я… я не знаю. Я должна была работать на фабрике… Но я не очень много, что умею.
— Мы тебя научим, — женщина в чёрном платье хрипло рассмеялась.
— Цыц отсюда, — оборвала её мадам, — и скажи им, что я сейчас буду.
Она обернулась к добродушной старушке.
— А ты отведи девочку переночевать. И не потеряй по дороге…
Детина, чья челюсть продолжала двигаться с размеренностью парового механизма, молча открыл им дверь.
— А я смогу найти работу на фабрике? — осмелев, спросила Петулания, когда они переходили бульвар.