Каменные сердца

Мельникова Елена Александровна

Шлюпка Человека-Свиньи приняла на борт, вероятно, единственных уцелевших аборигенов умирающей Эос. Отныне население планеты состояло из цыган, спасенных, естественно, в первую очередь, разномастных островитян, нескольких гроссийских матросов с подлодки и Феоры Катарины Слейер – старейшего представителя континентальной цивилизации. Надеяться, что кому-то удастся выжить в разразившемся катаклизме, никто не смел.

Скользнув взглядом по жалким фигурам, я заметила в толпе Маму, крепко обнимающую треснувший фарфоровый чайник с цветочками на боку. Не знаю, присутствовал ли среди нас Папа (с ним мы так и не познакомились тогда), но фея, наверное, еще не задавала себе этого страшного вопроса. Рядышком

пристроилась пара эйлери, вцепившихся в промокшую половинку гнезда, и красотка с помятыми в суматохе крыльями. Ее чернокожего ухажера смыло волной, когда он подсаживал девицу в шлюпку. Ффыск с веником и скрученной из прутьев выбивалкой в лапках. Старейшина тари, понурый, с бурыми водорослями в шевелюре, теребящий нитку амулетов. Сестра Туве, прижавшая к груди теперь уже навсегда замолчавший приемник и горшок с каким-то смутно знакомым растением. Феора с Владиленом, хлопочущие около койки Данике. Три матроса. У корзинки с оладьями свернулось странное, похожее на огромную лисицу, существо (кажется, таких звали кноллями). Чуть поодаль возвышался ящер-конферансье со своими песочными часами.

На всех лицах (на моем, полагаю, тоже) читались растерянность, неверие, нежелание принять случившееся. Только старшая туве выглядела просто грустной, но на то она и туве. «Что с нами будет? – спрашивали меня ответные взоры спасенных. – Куда нам идти?» Некоторые плакали не стыдясь слез. Я вздохнула. Многие из них в обозримом будущем столкнутся с еще одной, не менее серьезной проблемой. Например, не виднобыло второго кнолля или ффыска... Истории о Последних-в-Своем-Племени всегда душераздирающе печальны. Стараясь преодолеть навалившееся уныние, я устроилась поудобнее между Акселем и Тушканом, поправила помятое ухо Туве и прикрыла глаза.

Пока мы живы, есть надежда. По крайней мере, так говорят.

Рядом цыганин, уплетая оладью, рассказывал кноллю, тари и гроссийцам какую-то занятную историю. Прислушавшись, я поняла: речь идет о первой любви Принцессы воров. «Колотушек он теперь не избежит», – мелькнула у меня смешливая мысль.

**

Орава спасенных существ разместилась в трюме «небесного трейлера». Там они пребывают и сейчас, превратив помещение в филиал своего островного сообщества. Я же чаще обретаюсь в рубке или маленькой гостиной (жилая часть корабля напоминает фраевский челнок).

Старший Брат оправдал ожидания Акселя, явившись на зов. Одно плохо – он опоздал, как и пророчил Николас. Тем не менее, по словам Человека-Свиньи, шанс восстановить Эос существует, но понадобятся десятилетия кропотливой работы. Да и то, поначалу, вероятно, придется ютиться под куполами. Однако это чересчур далекая перспектива.

До ближайшего обжитого мира еще три-четыре месяца полета, а там каждый выберет «гнездо по себе». Цыгане и изрядное число островитян проводят все свое время за изучением удивительных голографических картинок, выбирая местожительства. И хотя недавняя трагедия еще тревожит сердца, я рада, что отчаяние постепенно уступает место надеждам и мечтам.

Кирна во избежание проблем содержится в «чулане» (я не запомнила поканазвания и назначения всех закутков на корабле). В отличие от Грюна, добросовестно исполняющего обещание вести себя смирно, блондинка то и дело скандалила, дралась и пыталась сократить количество эосцев. Впрочем, ей тоже выделили голопроэктор и исправно кормят. Благодаря регенерационной камере, установленной на борту, раненые поправляются. Данике вовсю строит планы по возрождению Эос, найдя верного и деятельного соратника в лице Феоры. Эти двое неразрывно связывают свои судьбы с покинутой родиной и рассматривают иные миры только как перевалочные пункты. Бывшая директор НЛО обрела во всех смыслах второе дыхание, вторую молодость и веру. Не раз ускользавший от нее нанодок благополучно покоился за пазухой у Данике. Из цыганского имущества сохранились, получается, только действительно ценные вещи: капсула с чудо-муравейчиками и мой дневник. А с их помощью мы сохраним память!

Вот и подходят к концу наши приключения. Точнее,именно это приключение, ведь мне, Акселю и Туве еще многое предстоит. Во всяком случае, мы выжили и кое-что узнали, а значит, не имеем права оставаться в стороне. «Если в драке ты не сдох, вдругорядь уже не лох»,– говаривал Аксель. Перевод сего на нормальный человеческий язык гласит: «То, что нас не убивает, делает нас сильнее». Но, как показывает практика, что не убивает, то зачастую калечит, сводит с ума или в лучшем случае отбивает охоту соваться в опасные дела. Что мы противопоставим землянам, в душах которых жадность и злоба, а в руках – сила богов? И все-такикому, как не нам, заступать дорогу людям, подобным Максимилиану Фраю. Даже среди великих героев древности мало кому удавалось одолеть такой путь, а тех, кто прошел его, не позволив сердцу одеться в камень, и того меньше. Но мы должны попробовать. И пройти.

Впрочем, мы не одни. Есть крошечная деталь, с которой Аксель примирился скрепя сердце и едва ли не скрипя зубами – его история про Старших Братьев теперь имеет один серьезный изъян. То ли врать ему отныне, то ли переплетать узор рассказа, а ни того, ни другого он терпеть не может. Наш Старший Брат носит косу до пят, иначе говоря, герой превратился в героиню. А сие нехило задевает мужское достоинство! Как же! Мир должны спасать мужчины. Хотя по поводу половой принадлежности Клодии Аксель больше шутит, чем действительно сокрушается. Однако факт этот известен только мне, ему и Туве – у нашей благодетельницы есть немало причин скрывать лицо под свиношлемом.

Эпилог

Туве стояла у окна, держа в руках кадку с заном. По ее убеждению, растущий организм, чей бы он ни был, не должен терять связи с миром. Даже если мир – лишь картинка на стене. Я заглянула ей через плечо.

Мы провели в пути с месяц (или около того), но бескрайние звездные поля, раскинувшиеся вокруг, продолжали завораживать меня. Не меньше интересовали и разнообразные штуковины на борту корабля. Что касается Туве – у обзорных экранов, стилизованных под окна, она просиживала часами.

– Ты зря унесла меня из пещеры, – медленно вымолвила она. – Вселенная обещала мне покой, а ты лишила меня его, даже не представляя, как больно жить с куском камня в груди.

– Наш Путь еще не завершен, – ответила я ей.

Туве кивнула, тряхнув ушами, на которых больше не было смешных кисточек.

– Да. Я сотру племя землян с лика Вселенной и рассчитываю на твою помощь. – Черно-фиолетовые разводы, еще пятнавшие ее ауру, всколыхнулись.

– Нам надо остановить их, а не истребить, – я выдержала долгий тяжелый взгляд подруги, не отводя глаз. – Самый верный путь не всегда самый явный.

В конце концов, туве я или нет?

Рыжая опустила голову, растерянно, словно ища поддержки, покосилась на зан. Дерево, однако, продолжило хранитьмолчание.

– Думаю, даже для каменного сердца не все потеряно, – ободряюще произнесла я. – Если очень захотеть...

– Можно к звездам улететь, – тихо закончила она. И неожиданно улыбнулась. – Если Вселенная располагает неограниченным запасом времени, это не просто означает, что может произойти всечто угодно. Это значит –все когда-нибудь действительно произойдет.