Каменный пояс, 1983

Зайцев Александр А.

А. Павлов

У водоема

1981 г.

В. Тюлькин

Портрет И. Кафановой

1980 г.

В. Газухин

Вечер в горах

1981 г.

А. Масловский

В низовье Енисея

1982 г.

Р. Юсуфбаев

Спуск к Уралу

1981 г.

ЧТЗ — 50 ЛЕТ

ВМЕСТЕ

С ЗАВОДОМ

…Вспоминаю с благодарностью нашу литкружковскую юность.

Тридцатые годы…

Нам была выделена в клубе ЧТЗ отдельная комната! Постоянная! Мы там засиживались допоздна, обсуждая стихи свои и классиков, и старших поэтов, новые публикации в центральных газетах и журналах. Из клуба — в степь, там еще продолжали, гуляя, читать стихи, спорить, думать.

Сколько доброго, трогательного связывало нас!

…Мы писали и о времени, и о стройке, и друг о друге. Мы учились жить, дружить, любить и по классическим образцам (как лицеисты), и по жизни товарищей.

…Василий Вохменцев приехал из деревни. Работал кузнецом. У него было крепкое, могучее телосложение. Богатый, густой народный язык. И — нежный лиризм.

Он был призван в армию, послан в школу командиров, перед войной стал офицером.

Василий Вохменцев геройски погиб в бою. Погиб в бою под Ленинградом и Константин Реут — еще один талантливый поэт с ЧТЗ.

И другие члены нашей группы внесли свои жизни, свой труд, свой огонь в общий огонь жизни страны, в общее пламя его, в его вдохновение.

И для них — Сергея Черепанова и Якова Вохменцева, Василия и Павла Кузнецовых, для Тихона Тюричева — ЧТЗ, литкружок были стартовой площадкой жизни. И, думаю, ни одна судьба не пропала, каждая вошла составной частью в общую жизнь народа.

…Я лично (и, наверное, не только я) считаю, что ЧТЗ — мое счастье! Так счастливо случилось, что здесь я «начинался», «начался», при ЧТЗ мы росли, учились, защищенные им, гарантированные его мощью, его настоящим и будущим.

…Страны далекие года! Высокий гребень вдохновенья! Еще не знали мы тогда Названий «литобъединенья»… Мы скромно звались «литкружок»… И литкружки по всей России Трубили в скромный свой рожок И честных лириков растили. Там — наши ясли и сады, Там — наши вузы и лицеи! Там — наши главные труды, Там — наши главные идеи! Теперь мы — боги, в славе — все. Но пусть усвоит наш биограф: Мы — с ЧТЗ! Мы — с ЧМЗ! Заводы — главный наш автограф!..

Конвейер ЧТЗ никогда не останавливался. Ниточка лирики на ЧТЗ также никогда не прерывалась. Литературный цех тракторного работает без перерыва уже пятьдесят лет.

Написано, издано много книг, стихов, песен, поэм! От первых коллективных сборников «Северный ветер» (1933 год) и «Первые звенья» (1935 год) до сборника «Лицо души» (1980 год) и двухтомной «Летописи ЧТЗ» — все это один большой путь.

Впереди у завода — миллионный трактор! Впереди — и новые произведения!

Михаил Львов, лауреат литературной премии ЧТЗ

Семен Уланов

ШТУРМОВАЯ НОЧЬ

Стихотворение

Облака над строительством плавают ватой, опускаясь к туманам притихшей реки. А застывший на месте стальной экскаватор над неубранным грунтом раздвинул клыки. Освещенный луною, безмолвствует «Деррик» [1] . Котлованы опять заполняла вода, и в простоях, в тиши подползали потери, выраставшие в сводки больших недодач. На постройке с утра говорили рабочие, непогоде в глаза не пугаясь смотреть: — Почему замирает строительство ночью и работой загружены сутки на треть? И когда опустился в большом развороте распахнувшийся вечер, дождями ретив, на собранье решил по две смены работать после долгих бесед цеховой коллектив. Из бригады никто на покой не отчалил, разгильдяям и слова не выложив в тон. Бетоньерка, застыв на минуту вначале, барабаном гремела, готовя бетон. В переплеты конструкций прожектор забросил электрический свет, раздробленный дождем, и сырого бетона застывшая россыпь погружается в тачки под крановый гром. На ходу, непогоде подставив лицо, чтобы щеки сильнее крыла закалом, мы негромко поем: «Сотня юных бойцов на разведку в поля п-о-ос-ка-акала». Бетоньерка грохочет, не зная укора, от дождя за ударной работой вспотев, и лежит электричеством залитый город за линией четкой железных путей. И плывут облака почерневшею ватой на руках у глухих наступающих гроз, а на стройке скрежещет клыком экскаватор и рассыпался дробью гудка паровоз. 1932 г. [2]

1

Подъемный кран фирмы «Деррик».

2

Опубликовано в первом коллективном сборнике литкружка ЧТЗ «Северный ветер». Уралогиз, 1933.

Василий Вохменцев

ПИСЬМО ДЕВУШКЕ

Стихотворение

Пишешь ты, что стала трактористкой, полюбила

в первом блеске дня по траве сырой и серебристой выводить проворного «коня»… Понимаю я твою тревогу, понимаю грусть твоих очей, да и сам как будто пьян немного, даже песни кажутся звончей. Но скажи, что можно сделать, если я захвачен радостью другой? Это — цех, он, как любовь и песня, для меня безмерно дорогой! Здесь я вырос под любовным глазом опытнейших, старых мастеров, с жизнью цеха, как с тобою, связан вереницей дней и вечеров. И хочу, чтоб по всему Союзу, принимая солнце и ветра, сверстники мои в широких блузах выводили в поле трактора… Ну, а я пахучим ярким летом, взявши отпуск на десяток дней, к вам в село знакомое приеду, к пахоте, озерам — и к тебе. И в душистый вечер тополиный, когда ветер трогает листву, я тебя подругою любимой нежно и серьезно назову. 1934 г.

Тихон Тюричев

СТИХИ

* * *

Под небом уральским Я рос и мужал, Здесь первый экзамен На зрелость держал. Сюда я приехал Из дальней деревни С крестьянской душою И с именем древним. Как будто на новой Далекой планете Стою, унесенный Вперед на столетье. Планета моя, Ты зовешься Уралом. Тебя узнаю я По звону металла, По темпам великих Строительных дней, По нраву крутому Хороших людей, Чей труд, сокрушающий Скалы, каменья, Открыл на земле Этот край вдохновенья.

ОГОНЬ

Не ощущая возраста, живу Взахлеб, взахлест, не в сказке — наяву. Живую жизнь приветствую и славлю И по-уральски сталь в мартенах плавлю. Есть что-то близкое и родственное мне В спрессованном бушующем огне, Чей отсвет, пробиваясь сквозь оконца, Стирает луч полуденного солнца. Сквозь затемненно-синие очки В печах я вижу адское кипенье, И в суженные пламенем зрачки Врывается пожар сталеваренья. Мы здесь, в цехах, подобно Прометеям, Зажгли огонь не на день — на века! Просоленные потом, не стареем И держим вахту молодо пока. Стоим — и нас захватывает тайна Вступившего в реакции огня. Я с ним навек сроднился не случайно: Он — и в печах, и в сердце у меня.

Юрий Кашин

СТИХИ

* * *

Впервые на завод в шестнадцать Пришел я к своему станку. И страх засел во мне, признаться: Смогу я или не смогу? Металл звенит и стружкой вьется, Моторов шум застрял в ушах. А мой наставник лишь смеется И объясняет не спеша. И говорит: «Ну, что робеешь? Нужна не робость, а напор! Пооботрешься, огрубеешь». …А я не грубый до сих пор.

НА СВАДЬБЕ

А над деревней ночь плескалась, она сгущалась все темней. А мне на свадьбе не плясалось и становилось все грустней. И я с веселого подворья, прикрыв калитку, в ночь шагнул. И месяц, как знакомый дворник, мне заговорщицки мигнул. И ночь качала на ладонях меня с деревней заодно, и где-то близко ржали кони, как в приключенческом кино. И, надышавшись вволю ночью, на свадьбу снова я вернусь. Хвачу штрафной и что есть мочи на пляску буйную рванусь. И что с того, что не плясун я, ведь эта пляска для души. Коль сердце радостью плеснуло, с гармонью в лад — айда, пляши! Пляши… Вот с грустью лишь управлюсь, переборю ее сполна. Иду, а ночь колышет травы и звонко плачет тишина…

Александр Терентьев

СТИХИ

* * *

Ты мне давно роднее всех, меня растивший год от года наш трудный цех, горячий цех на главной улице завода. Сквозь тьму бесчисленных ночей — здесь вечная заря. Здесь восемь огненных печей, как восемь солнц, горят. Здесь каждый встречен и омыт дыханием печей! И сталь — такая же, как мы, по прочности своей.

* * *

Общежития, общежития, настежь — души и настежь — двери. Я люблю вас, мои общежития, вы, пожалуйста, мне поверьте. Я люблю вас, ночные споры, вашу строгость и вашу суть. Я люблю вас, короткие сборы в самый дальний и трудный путь. И прощай, все уже обжитое и дневальная тетя Настя! Будут новые общежития, двери — настежь, и души — настежь! Общежития, общежития, как похожи вы на причалы… Я люблю вас, мои общежития, — всем дорогам начало.