Каменный век был иным…
Шрифт:
Повсюду, где бы ни жили люди каменного века, они неизменно изображали сцены охоты па диких животных, а также солнце, луну, круги, схематичные фигурки людей, отпечатки ладоней или сценки примитивного земледелия, то есть, другими словами, сюжеты из повседневной жизни. Если рассматривать все эти изображения со всеми их атрибутами и символами, возникает удивительное впечатление, что по всем континентам вдруг раздался звук одной и той же призывной трубы: «Запомните: боги — это те, кто окружен лучами!»
Эти «боги» в большинстве случаев изображаются куда более крупными, чем прочие человечки. Их головы практически всегда окружены или увенчаны ореолом или нимбом, словно от них исходят сияющие лучи. Кроме того, обычные люди всегда изображаются на почтительном расстоянии
Карл Густав Юнг или Зигмунд Фрейд во многом помогли нам постичь тайну коллективного бессознательного и совместного видения бытия, или проникнуть в глубины собственной души. Но мне кажется, что Освальд Тобиш, специалист по наскальным рисункам, исколесивший весь свет, своими неутомимыми усилиями еще больше приблизился к разгадке этой древней тайны:
«Быть может, это разительное сходство в изображениях божеств объясняется невероятным по нашим сегодняшним меркам „интернационализмом“, и человечество той эпохи, вполне возможно, еще пребывало в мощном силовом поле „первозданного откровения“ единого и всемогущего Творца?»
Наскальные рисунки одной из стоянок первобытного человека в Австралии. На них изображена Вандина, богиня неба, в ореоле сияющих лучей. Горы Кимберли, северо-западная Австралия.
О, люди каменного века были мудрыми асами седых тысячелетий! Быть может, тот же «Ангел Земля» принес им одинаковую весть всюду, где бы они ни обитали, или некая универсальная идея, привнесенная извне, завладела воображением их просыпающихся умов, или, наконец, люди каменного века видели, чувствовали и воспринимали мир точно так же, как и представители куда более поздних поколений. Что же тогда получается? Как бы там ни было, нам остались удивительные свидетельства их бытия — таинственные произведения древнего искусства, созданные в эпоху, когда еще не было ни Интернета, ни факсов, способных передавать изображения в любую точку света. Однако те немногие рисунки, которые представлены в этой книге, говорят сами за себя.
Глава третья
РОЖДЕНИЕ ТЕХНИКИ?
Среди людей куда больше копий, чем оригиналов.
Все те спорные вопросы, которые я изложил на предыдущих страницах, вполне естественно могли вызвать у читателя гнев и раздражение или повергнуть его в изумление, а ведь это — всего лишь введение к поистине захватывающей истории. Следующий раунд начинается с удара гонга, знаменующего собой начало погребального песнопения.
После того как наши древнейшие предки заложили основы культуры, высекли на скалах первые рисунки и создали первые крошечные артефакты, они научились питать уважение друг к другу. Осознание и признание самого факта неравенства людей было равнозначно вводному уроку уважения и почтения. Тот, кто мог высекать или рисовать на сводах пещер величественные наскальные рисунки, обладал некими способностями, отличающимися от тех, которыми был наделен резчик, работавший над бивнем мамонта. Один мог быть более мускулистым, отличаться более крупным телосложением, быть дерзким и безрассудно отважным, тогда как другой был узкоплечим, тщедушным, чувствительным, отличался плохой выносливостью и был вообще слаб во всем, что касалось практической стороны жизни. В этой связи будет вполне уместно напомнить о том, что мать-родительница — как о том свидетельствуют разнообразные фигурки и изображения так называемой «богини-матери» — занимала одно из самых высоких мест в «рейтинг-листе основных профессий» древнейших людей.
Уважение к сородичам, наделенным некими способностями, породило особое уважение к ним, а прямым следствием этого уважения явилось возведение гробниц. Для людей стала невыносимой мысль о том, что труп их любимого или особо почитаемого сородича могут пожрать стервятники и гиены, а кости унесут коршуны. Так возник обычай хоронить покойных. Оставшиеся в живых скорбными, поблескивающими от слез глазами взирали на место, куда только что опустили останки дорогого человека. Неужели это все? Неужели от него ничего больше не осталось? Сородичи с почтительным страхом передавали из рук в руки одежды из шкур, оставшиеся от покойного, его орудия труда, оружие и немногочисленные любимые вещи. Постепенно возникло особое почитание умерших, своего рода культ предков. У древних людей впервые возникли мысли о смерти, о возможности ее преодоления. Быть может, усопший не исчез, а неким необъяснимым образом продолжает жить в каком-то ином месте? Не уподобился ли он гусенице, из которой следующей весной выпорхнет бабочка? Не может ли человеку, который вернулся из загробного мира, понадобиться его прежнее оружие, орудия труда, одежды и любимые вещицы?
Задумавшись об этом, древние люди начали предавать усопших земле с особой пышностью, опуская в могилы высокопоставленных сородичей их оружие и предметы повседневного обихода. Земля по большей части была достаточно твердой и плохо поддавалась каменным мотыгам, так что вырыть глубокую могилу было очень трудно, а неглубокие захоронения по-прежнему раскапывали дикие звери — пожиратели трупов. Так возникла идея возводить над могилами каменные гробницы, которые спустя много веков, превратились в первые небольшие дольмены.
Строительство дольменов получило поистине глобальное распространение, однако простые дольмены не заключали в себе ничего таинственного или загадочного. Пока не заключали. Мне известно о существовании дольменов на всех континентах, а Европа прямо-таки кишит ими. Дольмен как защитная камера для тел усопших был вызван естественной потребностью… И так продолжалось до тех пор, пока в каком-то незапамятном тысячелетии до Рождества Христова на нашей Земле не возникла новая мода или веяние. Люди начали возводить особые супердольмены, воплощающие в своей конструкции астрономические знания, — дольмены, относительно которых мы вправе сомневаться, — а служили ли они вообще для погребения усопших?
Новый вирус: мегалит
О боже, если бы Ньюгрэндж был единственным и уникальным в своем роде «погребальным комплексом» на нашей пленете! Как прост и логичен был бы тогда ответ на многие вопросы. Если бы чудеса игры солнечных лучей ограничивались всего лишь Ирландией или Хочикалько в Мексике, у меня не было бы основания всерьез говорить о подобных забавах и пустяках. Но факты — вещь упрямая и загадочная: гигантские, тщательно продуманные и спланированные «погребения витязей» встречаются буквально во всех концах света. В одних Только окрестностях Морбиганского залива (Бретань, Франция) сохранилось — по разным оценкам — от 135 до 156 древних дольменов, ориентированных на точку зимнего или летнего солнцестояния. Я не вправе обойти молчанием тот факт, что «в самых невероятных местах», так сказать, «вдали от всего живого» возникали сооружения эпохи мегалита, воплощающие в себе астрономические знания, — громадные дольмены, отдельно стоящие менгиры на наблюдательных пунктах и колоннообразные менгиры, выстроенные с поистине геометрической точностью, которые очень трудно принять за остатки неких крепостей каменного века.