Камешек в жерновах
Шрифт:
— И все-таки? — не отставал Саш.
— Сволох служил дворецким во дворце Бренга, — начал неторопливый рассказ Лидд. — Сначала он был рядовым стражником. Одним из нескольких вармов стражников дворца Бренга в прекрасном Дэзз-Гарде. Как раз тогда Арбан пытался соединять между собой миры Ожерелья. По заданию Бренга он трудился уже долгие годы, но секрет врат Эл-Лиа ему не давался. Вармы банги шлифовали для Арбана каменные зеркала, вот только их идеальной глади было недостаточно для успеха, ведь даже каменные врата Дьерга пропускали элбанов не благодаря искусству строителя, а благодаря силе пирамиды Аса в Эл-Лиа. Но Арбан не отчаивался, он чувствовал, что разгадка врат близка. И однажды очередной из его опытов закончился ужасно. Едва зеркало в мастерской помутнело, что означало, что Арбан вновь на мгновение сумел пробиться в какой-то мир, как оттуда в клубах мглы вырвались уродливый старик и прекрасная дева, которые пронеслись мимо Арбана и исчезли в коридорах замка. Арбан был поражен, хотя уже не однажды ему приходилось пробиваться в иные миры, у него даже был наготове меч, чтобы сразиться с опасным гостем, но впервые зеркало разрушилось и посекло осколками всю мастерскую. Раздосадованный этим, Арбан отправился по следам пришельцев. Один за другим он находил трупы убитых стражников. В дальнем коридоре он наткнулся на стражника по имени Сволох, который был бледен, но жив. На вопрос, что произошло, тот рассказал, что на него напали двое — старик и дева. Он сумел выбить оружие из их рук и запер в караульной. Арбан открыл двери караульной и в удивлении замер. Его гости оказались демонами, но были напуганы, словно простые элбаны, которые едва не попали на обед к каменному червю. Они назвали свои имена — Лакум и Инбис.
В происшедшем стал разбираться сам Бренг. Он выяснил, что оба демона служили стражами границ одного из дальних миров. Пытаясь пробиться к источникам силы, они вершили сложную магию и однажды исчезли. Лиги лет их судьба была неизвестна. Даже сам Бренг не смог выяснить, где они пропадали, любой вопрос об этом вызывал приступы ужаса у обоих. Все, что удалось понять, они блуждали в бесконечной пустоте, где пытались укрыться от настигающего ужаса. Им казалось, что преследование длилось вечность, пока наконец, словно просвет в облаках, они не нашли зеркало Арбана и не попытались ворваться в незнакомый мир.
— И убить его стражей, — добавил Саш.
— Они защищались, — вздохнул Лидд. — Стражи Бренга сами нападали на незнакомцев.
— Но Сволох справился с демонами! — воскликнул Саш. — Неужели это не вызвало подозрений?
— Вызвало, — кивнул Лидд. — И не только подозрения, но и разбирательство! Только ведь оно ни к чему не привело. Сволох просто оказался очень быстр. Такое изредка случается с элбанами, Эл одаривает некоторых из них особыми способностями. А Сволох в молодости был еще шустрее, чем Манк!
— И это все? — осторожно спросил Саш, потому что Лидд замолчал.
— Думаю, что это начало того, что происходит с нами теперь, — нехотя продолжил Лидд. — Сведений о времени Дэзз почти нет. Они отрывочны и редки. Нужно перерыть библиотеки Гранитного города и Адии, чтобы найти сущие крохи. Пока могу только добавить, что Бренг принял в свою свиту и Лакум, и Инбиса, поскольку вплоть до разрушения Дэзз они служили ему. И Сволох получил свою награду. Он стал главой одного из отрядов стражи, постепенно дослужился до дворецкого и выказал такое усердие, что затем был дарован долгой жизнью. Очень долгой, как теперь выясняется. Лакум, за то что молодой стражник сумел остановить ее и Инбиса, подарила Сволоху мантию. Мантию демона.
— Мантию, — прошептал Саш, чувствуя, как упирается ему в спину сверток.
— Слушай меня, Саш! — приподнялся на локте Лидд. — Очень давно, почти вечность назад, в Эл-Лиа проник враг. Как он проник, в телах ли Лакум и Инбиса или вместе с клубами мглы, я не знаю. Кто он, демон или бог, я не знаю. Долгие годы он прикидывался Сволохом и старательно служил Бренгу, чтобы в один день подобраться к той грани, за которой наступает конец Ожерелья миров. Подумай, если он хотел, чтобы кровь бога попала в источник сущего, чего он будет хотеть теперь?
— Того же самого, — прошептал Саш. — Но ведь это конец мира?
— Конец мира, сотворенного Элом! — воскликнул Лидд. — Я часто говорил об этом с Арбаном. Разве можно уничтожить сущее? Разве есть такой камень, единый, на котором держится огромное здание? Арбан сказал, чтобы понять это, следует обратиться к преданиям о сотворении Ожерелья миров. Если до Ожерелья миров ничего не было, значит, миры созданы из ничего? Возможно ли это? Да, если возможно разделить ничто на части. Эл всемогущ, почему мы должны отказывать ему в такой способности? Но всякое разделенное стремится соединиться. Части движутся к целому, пусть даже оно пустота, ничто. Это движение и есть жизнь. Сделай путь соединения бесконечно длинным и ты создашь что-то почти вечное. А теперь представь себе, что две части соединяются мгновенно!
— Поток сущего и кровь бога? — спросил Саш.
— Рождение сущего! — поправил Лидд. — Потоки сущего пронизывают миры Ожерелья. Тот же Остров Снов тонет в их среднем течении. Но рождается сущее в обиталище Эла — в Эл-Лооне, самом прекрасном из миров! Эл — его животворящее начало! И его источник, который Арбан скрыл в Эл-Лиа, это окно в Эл-Лоон. Это отверстие в несокрушимых латах! Сердце творения, неделимое и беззащитное!
— И его нужно отдать в руки Бангорда? — с содроганием спросил Саш. — А если оно попадет к врагу? Тот же Бангорд, пусть он и враг нашего врага, не перестает быть врагом и сам!
— Один мудрец сказал, что враг бывает уязвим именно тогда, когда уверен в своей победе, — устало проговорил Лидд. — Самый сильный враг Эл-Лиа будет уверен в своей победе именно тогда, когда судьба Эл-Лиа будет в его руках. Именно тогда у нас может появиться возможность его сразить.
— Что это за мудрец? — спросил Саш.
— Обычный элбан, старый ари, — ответил Лидд. — Арбан восхищался им. После того случая с разбившимся зеркалом этот мудрец пришел к Арбану и предложил сделать новое зеркало. И, сделал его таким, что больше провалов в бездну уже не происходило. Именно благодаря этому мудрецу Арбан сумел сотворить чудо пирамиды Дэзз. Пирамиды, которая принесла Ожерелью миров столько горя…
— Как его имя? — спросил Саш.
— Я уже говорил о нем, — пожал плечами Лидд. — Лойлас.
Когорты пятого легиона вышли к Ургаину на седьмой день пути после перехода утонского моста. Не встретилось ни одного противника. Разве только брошенные землянки и огороды, которые, впрочем, попадались нечасто. Швар крутил во все стороны головой и восхищенно цокал языком. Зеленые холмы, овраги, многочисленные ручьи и кустарники вытрясли из него столько сведений об охоте, целебных травах, просторах, пастбищах и земельных угодьях, что у Дана вскоре начала пухнуть голова. К Райбе Швар с разговорами не приставал. На первом же привале, посмеиваясь над юной воительницей, он предложил ей учебный поединок, после чего основательно пожалел о насмешках и говорил только о том, что в Эйд-Мере точно есть удивительный учитель, если сначала оттуда привели Саша, а затем и Райбу. Кто-то ведь учил их фехтованию?
Подойдя к началу прямой дороги на Ари-Гард, которая уходила между Копийными горами и Каменными увалами, салмы обнаружили древнюю сторожевую крепость ари разбитой, а дорогу на протяжении многих ли уничтоженной оползнями и обвалами. Посовещавшись, короли двинули войско на Ургаин, тем более, как доносили лазутчики, и под ним собиралось войско Бангорда. Правда, лица дозорных, спешащих с докладами к королям, с каждым днем становились все более мрачными, а лица мастеров легионов все более озабоченными. Дан хотел расспросить Чаргоса о причинах тревоги, но тот уже со второго дня пути не появлялся в когорте Швара и лишь издали иногда махал рукой друзьям, правя по тракту бешено мчавшегося коня.