Камешек в жерновах
Шрифт:
— Эта земля больна, — отрешенно бормотала Линга. — Деревья, трава, кустарники не враги нам, они молят о помощи. Они страдают. Тот, кто пил их соки, кажется, насытился, но его жертвам уже никогда не стать прежними.
— Насытился, говоришь? — Тиир закашлялся и ткнул подобранной суковатой палкой в ближайшее дерево. — Ты видишь, куда направлены ветви, в какую сторону изогнулся ствол? Они все, вплоть до последней травинки, тянутся к своему властелину Не скоро свежая зелень задушит этих уродцев.
— Не вини деревья, что выросли там, куда ветер занес их семена, — мрачно буркнул Саш.
— Не вини ветер, который дует, повинуясь приказаниям светила, — продолжил Тиир. — Не вини светило, которое всего лишь ищет разрывы в облаках. Не вини облака, которые несет ветер. А между тем земля наполняется ядом, а воины ищут оправдания и оправдываются.
— Не так, Тиир, — не согласился Саш.
— Надеюсь, — кивнул принц и, тяжело опустившись на каменную тумбу, торчащую из бурелома, вытер лоб. — Иначе нас здесь не было бы. Ослабел я. Еще только полдень, а я уже вымотался. Отдохну немного, и пойдем дальше. Будем идти до темноты, пока можно различать дорогу!
— Нет здесь дороги, — тоскливо заметил Леганд. — Как вышли из ущелья, она скрылась под отложениями породы. Чем дальше мы идем, тем больше я поражаюсь, что врата Дьерга уцелели! Горные перевалы изменились вокруг нас, а врата стоят, словно высечены только что.
— Знаете, чего не хватает в этих зарослях? — Линга переломила о колено сухую ветку. — Горячего ктара. Запаха горячего ктара!
— Неужели у тебя остался толченый орех? — Леганд достал огниво.
— Толченого нет, а дюжина целых ядрышек найдется, — улыбнулась Линга, стараясь расшевелить Тиира. — Что пьют в Дье-Лиа, когда сердце начинает тосковать, когда усталость хватает за плечи и колени?
— Вино? — попытался пожать плечами принц и тут же поморщился от боли. — Жгучее, прозрачное вино, что получают из горной репы. Но его не выпьешь много, к тому же оно не приносит пользы, если пить его без меры. Дарджинки собирают на южных склонах Мглистых гор терпкую ягоду. Сушат ее под лучами Раммы, а долгой зимой заваривают кипятком и пьют. Если в доме запас сушеной ягоды не переводится, ее пьют каждый день. Она помогает от кашля, от усталости, но главное, не дает выпасть зубам и волосам, что бывает, если всю зиму питаться одной солониной или репой.
— Умерь свою разговорчивость, — попросил Леганд, когда наконец из кучи сухих веток пополз язычок дыма. — Да слезь с камня, никому еще не приносило пользы сидение на камнях, тем более холодных… Подожди-ка!
— Странный камешек! — заметил Саш, устраивая над огнем котелок с водой.
— Это не камешек, — прошептал Леганд. — Дьерг под нами! На глубине пять дюжин локтей!
— Здесь? — с сомнением топнул ногой Тиир. — Пять дюжин локтей? Откуда такая точность?
— Высота колонн, что стояли парами через варм локтей вдоль главной улицы Дьерга, пять дюжин локтей, — отрешенно прошептал Леганд. — Ты сидишь на капители одной из колонн. В дюжине локтей должна быть ее соседка, но чудо, что сохранилась и эта!
— А если это только осколок колонны? — спросил Саш.
— Не знаю, — задумался Леганд. — Там, — махнул он рукой на юг, — там был центр города. Площадь собраний! Величественные здания окружали ее, а посередине площади стояла башня Аллона высотой в варм локтей! День ходьбы от врат Дьерга до центра города… Вот таким был величественный Дьерг! И ничего не осталось…
— Теперь в той стороне Башня страха, — бросил Тиир. — Хотя, возможно, при ее строительстве и использовались камни из стен древнего города. Только было это так давно, что и преданий не сохранилось. В Дарджи считают, что Башня страха была всегда. Верят, что она дарована богами, чтобы жизнь не была легкой, потому что легкая жизнь — это словно суп без соли. Хотя, по мне, лучше есть суп без соли, чем знать, что где-то чудовища пожирают детей твоего народа!
Принц разгоряченно дернул обрубком руки, скривился от боли и тут же зашелся в тяжелом кашле.
— Успокойся. — Саш положил ладони на виски Тииру и благодарно кивнул Линге, которая привычно взялась помогать ему. — Идем мы не слишком быстро, но, думаю, уже завтра доберемся до того места, где раньше был центр Дьерга. А там уж поищем и Башню страха, которая страшной мне уже вовсе не кажется.
— Что там? — спросил принц, обернувшись к югу. — Зло?
— И зло тоже, — кивнул Саш. — И смерть. Но не наша.
Вскоре над котелком поднялся запах ктара.
— Посмотрим, сколько волков прибежит на запах этого чудесного напитка, — попробовал пошутить Леганд.
— Ни одного, — ответил Саш. — Я не чувствую больше зверей.
В этот раз Саш ошибся. Напившись ктара, перекусив, путники прошли еще немного до наступления темноты. Саш просидел у костра до полуночи, которую Тиир определил положением лун Дье-Лиа на одной высоте над горизонтом, потом растолкал Леганда и лег спать. Утром сборы были недолгими. Саш вдруг понял, что вовсе не хочет есть, даже мысль о еде вызывала у него тошноту. «Неужели опять схватка?» — мелькнула в голове мысль.
С каждым шагом к югу деревья становились толще, узлы на серой коре грубее, ветви короче. Молодая трава пробивалась и здесь, но давалось ей это с еще большим трудом. Леганд нашел еще две колонны, одна из них поднималась из земли на четыре локтя, но следов города по-прежнему не было.
— Там должна быть площадь собраний, там! — махал Леганд руками, пробираясь сквозь колючие заросли, и вдруг остановился, запутавшись в ветвях.
— Башня Аллона?! — прошептал он изумленно.
— Башня страха! — процедил сквозь стиснутые зубы Тиир.
— Волчица!.. — растерянно оглянулась Линга.
Саш шагнул вперед и увидел все сразу: и скатывающийся вниз крутой склон, и покосившиеся колонны, и то ли руины, то ли приготовленные для строительства серые камни, и Башню. Она не стояла на земле, а словно вырастала из нее, потому что нижний ряд стрельчатых окон был поглощен колючей травой до половины. К одному из окон второго ряда вела устроенная из обломков лестница. Из таких же обломков камня была выложена площадка перед дверьми, и именно на ней и стояла огромная волчица.