Камешек в жерновах
Шрифт:
— Думаю, что в конце собственной тропы Арбан поместил свой дом, — сказал Леганд. — Он был уменьшенной копией башни Аллона. Я бывал там. Башня Арбана находилась в месте, очень похожем на то, что занимает Селенгар. Но там не было такой большой реки!
— Динна — дитя ледников, — объяснил Тиир. — К тому же она часто меняла русло. Ничего не могу сказать о башне Арбана, но площадь, на которой горит арка, называется Башенной или Колдовской, хотя ни башен, ни колдунов там отродясь не было. Мои учителя говорили, что прошлое забывается и что порой его отголоски в древних именах живут дольше, чем в надписях,
— Твои учителя были мудры, — согласился старик. — Почему ты остановился, Саш?
— Посмотри на эти двери, Леганд! — попросил тот. Огонь лампы выхватил из темноты черный барельеф — круг со звездой — на каждой створке.
— Знак Дэзз, — заметил Леганд. — Почти так же выглядели ворота замка Бренга в Дэзз-Гарде. Открывай же! Или ты чувствуешь опасность?
— Нет. — Саш подошел и потянул на себя створки — Пока я чувствую только смерть.
Блеснули под светом ламп белые плиты пола, на каждой из которых повторялись контуры звезды. Побежали отблески по отшлифованным стенам, потолку. Потянуло холодом.
— Подождите, — Линга зябко поежилась — Так ведь это же лед!
— Это мертвецкая! — шагнул вперед Леганд.
В центре ледяного зала возвышались три ледяных ложа. На крайнем скорчился мерзкий старик. Уродливое лицо с крючковатым носом, кончик которого словно пытался забраться в беззубый рот. Вытаращенные желтые глаза. Проваленные щеки. Покрытый бородавками костлявый череп. Тонкие ноги с гигантскими коленями и ступнями и тонкие руки с когтистыми пальцами — все напоминало в мертвеце ужасного паука, пронзенного насквозь, но в последнее мгновение жизни попытавшегося закрыться от удара. В груди трупа зияло такое же отверстие, как и в трупах слуг.
— Эл всемогущий! — с отвращением выдохнул Тиир — Никогда не видел ничего более ужасного.
— А я видел, — прошептал побледневший в цвет стен Леганд. — Поверь мне, это существо при жизни было еще ужаснее!
— Кто это? — спросил Саш.
— Инбис, — ответил Леганд. — Демон! Тот, кто поручил Валгасу найти Рубин Антара. Страж замка Бренга!
— Он мертв? — с опаской спросил Тиир.
— Не знаю, — прошептал Леганд.
Глава 7
КЛЮЧИ ОТ ЭЙД-МЕРА
— Значит, надежды прорваться напрямую нет? — в который раз спросил Хейграст.
Кираст, два его крепких зеленокожих помощника Пекраст и Сереграст, а также Негос и Дан молчали. Отряд Пекраста, который под видом фуражиров лигских нари пытался подойти к главным воротам Эйд-Мера, был обстрелян со стены и, понеся потери, вернулся в Лингер с неутешительными вестями.
— А я ничего другого и не ждал, — проскрипел Фарг, раны на лице и плечах которого только начали заживать. — Ведь не с глупцами мы собираемся сражаться? Не знаю, что собой представляют этот самый Антраст или тот же Валгас, но с ними Альма, а это колдунья, равных которой еще поискать. Некоторые из нас не так давно сами могли в этом убедиться. Или вы думаете, что серые оставили Индаин из благодушия? Тому причин могло быть много. Ни для кого не секрет, что Альма искала в крепости священный камень. Так вот она прекратила поиски сразу же, как только камень ушел у нее из-под носа. Но главное не в этом:
— Кто же это? — задумался Хейграст.
— Не знаю, — пожал плечами Фарг. — Но уж не мы, не Свария и не васты. Империя? Салмия? Кьерды взбунтовались? Или с Аддраддом чего не поделили? Не могли же они предчувствовать, что посередине равнины Уйкеас весь этот лигский морок рассеется?
— А может быть, именно нари они и испугались? — предположил Хейграст. — Смотри-ка, ари из Адии были и в этом войске, они же помогают и раддам, если у серых что-то неладно с Эрдвизом, то не с руки им дробить силы на защиту сразу двух крепостей — и Индаинской и Эйд-Мера!
Никто ему не ответил. Дан вздохнул. В шатре было душно. Бахур, четвертый месяц лета, не зря считался самым жарким. За прошедшие со дня гибели Аенора пять недель лагерь нари стал уже вполне родным. Сначала Хейграст решил не убирать лишние шатры, чтобы разведчики серых, если вдруг появятся на равнине, не заподозрили неладного, потом махнул рукой. Более того, судя по всему, надо было сниматься с насиженного места и идти к крепости. Ждали только гонцов, которых разослали во все стороны с просьбой о помощи — Дарлина и Гринша в Сварию, Бруска и Баюла в Индаин, Омхана и старого Орхуна в Азру или Багзу.
На острове в топи остались лишь старики, женщины и дети, остальные присоединились к отряду, который Фарг громко именовал армией Хейграста. Какая уж это была армия — четыре варма нари и варм плохо обученных горожан из Эйд-Мера, часть которых еще вчера забавлялась игрой в городской пыли. И все это против неприступного города, в котором серых воинов было уж никак не меньше двух лиг. Уже на второй день, после того как основное воинство нари ушло на запад, Хейграст вместе с Райбой, которая очень скоро стала пользоваться всеобщим уважением, принялся проверять умение оставшихся зеленых воинов. Никому из них не удалось выбить меч из рук юной воительницы, но мастерство нари Хейграста устроило.
— Хоть сейчас опрокинем лигу пиратов, — уверенно заявил он. — Да и раддскому отряду равного числа не поздоровилось бы, столкнись он с нами в степи, а вот против серых мы не сила. Каждый серый стоит троих наших воинов.
— Ну это вряд ли, — не согласился полноватый Сереграст. — Ни в какой армии не наберется и лиги первоклассных воинов, хороших — может быть, а первоклассных берегут, чтобы пыль в глаза пустить да наглость показать. Понятно, что если головой о твердыню Эйд-Мера биться, тогда будь нас хоть по дюжине на одного серого, толку мало. Тут надо хитростью брать или внезапностью.
И с хитростью и с внезапностью было туго. Тропа, по которой выбирался из Эйд-Мера отряд Бродуса, была уничтожена обвалом, забитое камнями ущелье мог бы преодолеть за день небольшой отряд, но даже один лучник сдержал бы там целую армию, а серые, как очень скоро поняли лазутчики, выставили их полдюжины. Не оправдала надежд и деревня Каменный Мал. Если и был там подземный ход, найти его пока не удалось — все дома в деревне были сожжены или обрушены, все подвалы засыпаны. И теперь воинский совет решал, как быть дальше.