Камиль. Залог
Шрифт:
Чувствую, что готова. Она легче поддается, когда развожу ее бедра еще немного шире. И даже не напрягается, почувствовав давление члена на вход. Расслабленная и сладкая. Она одуряюще пахнет женщиной и желанием. Гашу порыв сорваться и взять так, как привык. Напоминаю себе, что пришел за другим. Наверное, чтобы понять свои собственные чувства и подтвердить определение, которое дал Ясне Адиль.
Девочка принимает меня всего, делает глубокий вдох, словно ныряя и устремляясь к самому дну водоема. Выдох, и она открывает глаза. Ее тело моментально напрягается. Она сдавливает мой член мышцами.
Больно…
Новый
Ее ладошка касается моей щеки, а я снова могу двигаться. Интересные ощущения растекаются по всему телу. Давно забытые или вовсе незнакомые. Не помню, чтобы с кем-то хотелось именно такого секса.
Опасная сентиментальность, которая может стоить мне жизни, и надо бы все это гасить, пока голова еще хоть что-то соображает. Но вот я делаю новый рывок вперед, ощущая каждую ее мышцу, ее жар, ее влагу и на несколько мгновений на все становится плевать.
В моих руках плавно извивается ее тело. Ночная сорочка собралась на животе. Ясна смотрит на меня затуманенным взглядом и глубоко вдыхает при каждом моем движении.
— Закрой глаза, — прошу ее. Обычно мне нравится наоборот. — Тебе хорошо?
— Да, — голос хриплый ото сна и возбуждения.
Я теряю контроль. Её «да», как выстрел в голову, прямо в зону удовольствия. Кончаю, не успевая среагировать. Девочка распахивает ресницы и удивленно смотрит на меня, испытав нечто новое, мужское семя, заполнившее ее изнутри.
Уперевшись лбом ей в плечо, немного прихожу в себя и понимаю, что серьезно накосячил, а еще облажался. Надо реабилитироваться и я, скатываясь с нее, прижимаю бедром одну ногу, чтобы не закрывалась. Ласкаю ее пальцами, ловлю стоны губами. Часть моей спермы смешалась с ее влагой. Случись подобное еще неделю назад, я бы сначала отправил Ясну в душ. Сегодня я даю ей кончить несмотря на то, что она перепачкана мной. Вытираю пальцы о простыню и прижимаю подрагивающую Ясну к себе.
— Ты ведь знаешь, что может случиться после сегодняшней ночи? — кивает и перестает дрожать. Даже дышать перестает. — Я надеюсь, что последствий не будет, — говорю откровенно, — Сейчас все непросто и твоя беременность… — хотел сказать «может стать проблемой», но вовремя заткнулся, — будет отвлекать, — подбираю другие слова.
— Ее надо будет прервать? — испуганно спрашивает Ясна.
— Даже не смей думать об этом! Думать буду я. Это моя обязанность, как и решать проблемы, которые в данном случае я создаю себе сам. Следи за собой, за своим циклом. Даже если будут просто подозрения, сразу скажи мне сама или передай через Самиру. Об остальном я поговорю уже с ней, а она на всякий случай разъяснит тебе, на что обращать внимание. Самира все же женщина. Я в этих тонкостях не силён.
Ясна делает вдох, сжав в кулачок пальцы. Прижав куклу к себе, глажу ее по волосам и мысленно матерю себя за потерю контроля. Вероятно, сказывается усталость и выматывающее ранение. Это не оправдание для главы рода, конечно. Наверное, я просто устал.
— Если у меня будет дочь, ты отдашь ее, как тебе отдали меня? — она все еще дышит через раз и боится пошевелиться.
— Нет.
— А что делают с сыновьями Залога? — спрашивает шепотом и сжимается, будто сейчас ее будут бить.
— Отдают на воспитание
— Тогда я тоже надеюсь, что последствий у этой ночи не будет, — тихо говорит она и резко садится, перепугано глядя на меня и зажимая рот ладошкой. Тоже сажусь. Убираю ее руки от лица. Ясна, опустив, ресницы, совсем не смотрит на меня. Прячется за своими волосами, превратившись в красивую статуэтку. — Прости, — ее голос звучит глухо, — я не имела права такое говорить. Ты накажешь? — комкает простыню.
Беру ее за запястья. Подношу обе руки к губам и на каждой оставляю по поцелую.
— Нет. Я клянусь тебе, что своих детей никогда никому не отдам и буду оберегать ценой собственной жизни. Посмотри на меня, — отрицательно крутит головой. — Ясна посмотри мне в глаза. Я хочу, чтобы ты увидела, что я говорю правду.
Она поднимает взгляд, наполненный страхом. Ее серые глаза заволокло дымкой, за которой прячутся подступающие слезы. Нижняя губка дрожит и пальцы, зажатые в моей ладони, тоже.
Первая слезинка стекает по ее щеке, задевая то живое и человеческое внутри меня, что начинает вылезать наружу, когда я попадаю в эту комнату.
Вторая срывается с ресниц.
Впитываю в себя ее эмоции. Наполняюсь ими, завороженно глядя на целую череду прозрачных капель на ее красивом лице.
— Обещаю тебе, все изменится. Ты должна верить мне. Наш чертов мир скоро перевернется. Я переверну его! Ради семьи и… — вдыхаю так, словно теперь я готовлюсь к прыжку, причем в ледяную воду. — Ради тебя.
— Р-ради ме-ня? — плачет Ясна.
— Ты сказала, что влюбилась. Я готов побороться за это чувство, но об этом никто не должен узнать. Наш разговор должен остаться в этой спальне, — говорю строго, а она опять меня удивляет. Моя кукла, мой котенок неожиданно подается вперед и обнимает меня шею обеими руками. Доверчиво и тепло прижимается, шмыгая носом.
Опешив, я даже не обнимаю ее в ответ. Сижу и обтекаю, испытывая странный, ранее незнакомый мне кайф от того, что вытворяет эта девчонка.
Глава 30
Ясна
Самира застала меня в гардеробной.
Стоя босыми ступнями на теплом полу, я никак не могу определиться, что надеть сегодня. Я просто не пойму свое настроение. Оно скачет, как солнечный зайчик по стенам в ясный день. То меня накрывает щемящим восторгом от слов, сказанных Камилем, то окутывает облаком ледяного страха от них же. А сегодня еще и день такой. Меня везут на осмотр к женскому врачу. На этом настояла Самира, узнав о том, что Камиль оставил во мне свое семя. Она следит за моим женским календарем. Посчитала дни и сказала, что нам лучше нанести визит гинекологу и проверить состояние моего организма. Готово ли вообще мое тело в данный момент выносить дитя, если беременность случится.