Камни Гипербореи и щит Атлантиды
Шрифт:
– А что мы скажем на контроле?
– Скажем, что боимся летать и поэтому взяли с собой парашюты, а если надо, то готовы за это заплатить.
– А не сочтут нас за террористов, которые хотят взорвать самолет, а сами потом спастись?
– Не сочтут.
На следующий день, они купили билеты на рейс Москва – Петрозаводск, приобрели две парашютные системы фирмы Javelin.
Мэрилл представила Александра остальным членам группы. Они показали ему свои знаки, а он – свои.
– Надо же, – удивились они, – Индовод нас не обманул, в каждой стране у нас будет свой двойник.
– Какой Индовод? – спросил Александр.
– Так называется рукопись, которую мы изучали, – нашлась Мэрилл и подмигнула остальным.
После этого Мэрилл с Александром отправились в аэропорт.
Александр удивился, что остальные члены группы не поехали их провожать.
– Нельзя, – сказала Мэрилл, – искать артефакты могут только те, у кого есть соответствующие знаки. Вдруг уже в аэропорту нам понадобится помощь, тогда другие не удержатся, чтобы помочь нам, и мы из-за этого ничего не найдём.
В это время Ариэль подошла к чаше с водой, бросила туда смесь из коры дуба и костей ворона, жаворонка и журавля. Потом подняла вверх руки, раздался хлопок, появилось облако дыма.
Дым рассеялся. В воздухе в комнате зависли миниатюрное солнце и маленький самолёт, а Ариэль начала творить на языке Вад заклинание:
Придите, тучи чёрные,Придите, силы тёмные!Пусть яркой молнии полётРасколет в небе самолёт!Во славу и за дело злаЯ заговор произнесла!В комнате в воздухе появились маленькие чёрные тучи, из которых в самолёт ударило несколько молний. В самолёте что-то взорвалось, он раскололся пополам, и из него вывались мелкие, как букашки, фигурки людей.
Неожиданно все исчезло.
– Сердце у голубчика не выдержало, – обрадовалась Ариэль, – даже до земли не успел долететь.
Она встала, заварила сохраняющий молодость сбор трав и стала его пить. Вдруг неожиданно опять появилось облако дыма, в котором Ариэль увидела, как Александр вместе с какой-то женщиной на земле собирают парашюты.
– Но почему видение исчезло? – удивилась Ариэль. Женщина обернулась, и Ариэль все поняла: – Какая же я дура! Как я могла подумать, что все будет так просто. Я жестоко ошиблась, мужчина не избранный, он только помощник, избранная – она, и у неё есть защита!
Всё было точно так, как на картине в её старой квартире на 42-стрит. «Может быть, Джон провидец», – подумала Мэрилл.
– Надо бросить парашюты, они нам больше не нужны, – сказала она и повернулась к Александру.
Александр хотел возразить, что они стоят дорого и лучше взять их с собой, но посмотрел на Мэрилл и чуть не упал – во лбу у Мэрилл янтарным огнём горел третий глаз.
– Кто ты?
– Я не стала рассказывать тебе всей правды – боялась, что ты не поверишь.
После этого Мэрилл рассказала Александру историю о том, как всё было на самом деле.
– Теперь ты понял, какая у нас важная миссия, а ты молодец, без твоего сна мы бы погибли.
– Но можно было бы поехать поездом или каким-нибудь другим транспортом.
– Нет, так предопределено, Индулаз где-то рядом, иначе бы мой третий глаз после приземления сразу закрылся бы. Он помогал нам обмануть ведьму из твоего сна. Она очень могущественная, если смогла вызвать молнии и расколоть пополам самолет. Индулаз здесь рядом, я чувствую.
Тут же это почувствовал и Александр – его метка Индулаза стала активно вибрировать.
– В дереве он быть не может, – продолжала размышлять вслух Ариэль, – деревья столько лет не живут. Скорее всего, он под камнем или внутри него.
Мэрилл подошла к большому валуну, покрытому с северной стороны большим слоем мха. Из её третьего глаз полился свет, камень раскололся пополам, внутри лежал ларец.
Они взяли ларец, камень снова захлопнулся, и никаких следов на нём не осталось.
Внутри ларца действительно лежал Индулаз. Крышка ларца была испещрена какими-то непонятными знаками. На его наружных боковых сторонах Мэрилл обнаружила цветные знаки камней, о которых им рассказывали апостолы. Не было только знака малахита, он был на боковой стороне внутри ларца. Кроме него, внутри были еще какие-то непонятные знаки, о которых апостолы им ничего не сказали.
В кристалле был жёлто-коричневый глаз. Глаз зашевелился и посмотрел на Мэрилл. Мэрилл поднесла Индулаз к знаку малахита, глаз заморгал.
– Он что-то хочет, – сказала Мэрилл.
Тут Александр закрыл глаза и увидел видение: они в гостинице Петрозаводска прикладывают Индулаз к карте.
– Расстели карту.
Они приложили Индулаз к тому месту на карте, где они находились. Из глаза Индулаза полился луч света. Он показывал направление на юго-восток.
– Нам надо добраться до Петрозаводска, а потом до Москвы, – сказала Мэрилл, отметив на карте, линию которую указал глаз, – судя по всему, мы в 120–150 километрах от Петрозаводска.
По мшистым кочкам они стали пробираться к Петрозаводску.
Местность вокруг была болотистой. На поверхности почвы были раскиданы многочисленные морены [39] . Лес был сорный – росли кустарники, ёлки, берёзы и осины, изредка встречались высокие корабельные сосны, ещё не вырубленные во времена советской власти и дикого капитализма 90-х годов.
В дороге ели только ягоды и грибы, которые жарили на острых палочках над костром.
– Неужели это можно есть? – удивлялась Мэрилл. – А вообще-то, вкусно, и к тому же мне надо немного похудеть.
39
Морена – разнообразные отложения, от щебня до больших валунов, накопленные ледниками при их движении во время Ледникового периода.
– Ты и так неполная, зачем тебе ещё худеть?
– Мне это нужно для работы.
«Одежду она, что ли, демонстрирует? – подумал Александр. – Эти манекенщицы сами как вешалки, кости одни. Тогда ей действительно надо похудеть».
На следующие сутки они, провалившись в небольшое болотце, сушили одежду над костром.
Александр внимательно наблюдал за небольшой букашкой, ползущей по траве вверх, и неожиданно продекламировал:
Куда ты, божья тварь, ползёшь?Чего в своей ты жизни ищешь?Что на травинке ты найдёшь?Какую пищу там разыщешь?Нет, ничего там не найдёшь!Там капля лишь росы спадает!Напрасно ты туда ползёшь,Лишь время даром пропадает!И так же тщится в жизни человек,Он беспрерывно что-то всуе ищет.Глядишь, и кончил он свой век,И над могилой только ветер свищет.Могильная плита уже лежит,И эпитафия на ней навек:«Здесь божий раб возлежит,Простой и славный человек».