Каморра
Шрифт:
Церковные колокола прозвенели семь раз. Эхом откликнулась сумасшедшая Мариуцца на виа Трибунале, заорала свое обычное: – Опасность, опасность! – как делала в течении многих лет.
Вспорхнули голуби от звона колоколов, Ассунта взмахнула руками:
– Кыш, кыш! Вон отсюда! – Глупцы крошат хлеб на ступенях храма, а поганые птицы гадят. – Вон отсюда!
Она достала из кармана платья большой ключ, отперла двери церкви и вошла в прохладную темноту. Металлические колеса тележки застучали по каменному полу.
Ассунта оставила сумку в каморке, взяла ведро
Она осторожно нащупывала ступеньки узкой лестницы, ведущей в крипту. В этой церкви она могла пройти куда угодно с закрытыми глазами, но осторожность не помешает.
Странно… в крипте горели свечи. Неужели кто-то не погасил их вчерашним вечером? Подошла поближе: на мраморной скамье посреди крипты, со всех сторон заполненной стеллажами с черепами и костями, сидела девушка. Бледная в свете свечей, прекрасная, как ангел. Золотистые волосы волнами спускались на плечи. На шее ожерелье, камни вспыхивали рубиновым светом. На груди – алый цветок.
Ассунта подошла поближе. У цветка не было лепестков, лишь рукоять большого кухонного ножа, торчавшая прямо из сердца.
Глава 1.
Вызов поступил на региональную станцию карабинеров на виа Казанова, когда капитан Флавио Маркон только явился в свой офис.
– Почему мы? Это дело полиции!
– Тело найдено в святилище церкви. Это сфера карабинеров, – ответил оператор.
Флавио вздохнул, отдал приказ своим людям и отправился вниз к дежурной машине.
Он знал, что карабинер не может вечно оставаться на одном месте, и его в любое время могут отправить куда угодно, но все же был уверен, что венецианца не отправят на юг. К сожалению капитан ошибся, и его новым местом службы стал именно юг, и неизвестно еще, что хуже, Сицилия, или Неаполь, в котором он оказался.
Он ненавидел все в этом городе. Шум, хаос на дорогах, мусор. Дрова! Вы только представьте себе дрова на площадях посреди города с ценником наверху! В ХХI веке! Он ненавидел чрезмерную общительность, вечные перчики от сглаза, смесь религиозности и криминальности, всю эту их «Miseria e Nobilita», нищету и благородство, они еще и пансионы так называют! Нашли чем гордиться!
И попробуй, допроси здесь свидетелей. Никто ничего не видел и не знает. За соседним столиком только что выстрелили в упор в синьора с чашечкой кофе, а «никто ничего не видел». Привыкли молчать, разве квартал сдаст своего! А женщины? Где вы видели, чтобы женщины вставали во главе преступной группировки в случае смерти мужа или брата!
Настоятель церкви, падре Чиччо ждал карабинеров на ступенях у входа. –
– Ну, слава Всевышнему! Я услышал шум когда зашел в церковь. Осторожно! – невысокий толстенький священник указал на низкие своды на лестнице в крипту.
Господи, эти кости! Как они могут их почитать? Это ненормально.
– Она здесь. – Священник указал на фигуру на скамье.
Статуя могла быть шедевром Эпохи Возрождения. Прекрасная, как ангел девушка на мраморной скамье.
– Здесь хоронили усопших по время чумы. И девушку кто-то посадил в позе скульптуры. Вы приезжий, с севера?
Капитан кивнул.
– Общение с мертвыми это важная часть религиозной жизни Неаполя. Люди приходят еженедельно, с детьми, внуками, разговаривают с усопшими. Здесь тысячи следов.
Судебный медик коротко поздоровался, осмотрел тело.
– В крипте нет следов крови. Убита в другом месте. Ее ударили ножом дважды. – Он шагнул в сторону и что-то хрустнуло под ногами.
Это было маленькое серебряное сердце. Возможно, ex-voto, благодарность за исцеление. А может быть, это оставил убийца. Сердечко упаковали в пластик.
– Когда я был маленьким, – сказал судебный медик, – отец ставил ведро с водой перед входной дверью в ночь поминовения. Чтобы мертвые могли пить, входя в дом. Однажды я заметил, что воды меньше не становится, и сказал об этом, так мать сразу плюнула, чтобы я не навлек сглаз на семью.
– К чему это вы? – поинтересовался Флавио. Они ненормальные, эти неаполитанцы, какой сглаз, какая вода!
– Мы молились: Sante Anime del Purgatorio pregate per noi che pregiamo per voi. – Святые Души Чистилища, молитесь за нас, как мы молимся за вас.
– Да к чему это все?
– Церковь! Эта церковь священна для неаполитанцев, – пояснил падре Чиччо. – Принеся сюда эту девушку и посадив вот так, убийца хочет что-то сказать.
***
Капитан вышел на улицу, свежий воздух привел его в чувство.
– Зачем присылать сюда северянина? – в который раз подумал он. – Как я могу раскрыть преступление, если я не знаю, не понимаю. чем они тут живут.
Народ собирался вокруг уличного святилища у стен соседнего монастыря. Капитан подошел поближе и тут же позвал своих карабинеров. Несколько свечей окружали лужу крови.
Святилище представляло собой грубый деревянный ящик с фигуркой святой, которая так выгорела на солнце, что ее трудно было опознать. Обычный в таких случаях ящик для сбора пожертвований отсутствовал. Внутри святилища лежала пара маленьких лимонов – видимо подношение
– Кто зажег свечи?
Толпа молчала, люди стали потихоньку расходиться. Священник окликнул старуху с сумкой на тележке:
– Ассунта, останься. – И пояснил: – Это она нашла тело.
Из окна соседнего дома послышалась музыка. Кто-то играл Шопена на рояле. Какой-то абсурд во всем происходящем, – подумал Флавио и обернулся к старухе.
– Что вы здесь делали этим утром?
– Я убираю крипту. Каждое утро.
– Вы пришли одна?
– Одна. Только я и ангел.
– Синьора, – вмешался один из карабинеров. – У храма мы нашли блюдце с маслом. Это вы положили его туда против сглаза?