Каморра
Шрифт:
– Он плохо видит?
– Очень плохо. Осложнение после гриппа, сначала-то все было нормально. А ноги разные от рождения.
– Давно они здесь обедали?
– Пару месяцев назад. А почему вы интересуетесь?
– Девушка убита.
– Мамма мия! Та девушка, в склепе? Не знала, что это она… – официантка перекрестилась.
– Расскажите нам о Паскуале Сальватори. Он племянник Дженнаро Палумбо, как нам известно?
–Тсссс… здесь не произносят этого имени.
– Это почему?
– Наш пекарь… Тонио…
– Что с ним?
– Вы не местный, не знаете эту историю.
– Какую историю?
Девушка
– Тонио – лучший пекарь в квартале, да даже во всем Неаполе! Он всегда жил с матерью над своей маленькой пекарней. Мать готовила такое рагу с фрикадельками, что весь квартал слюнки глотал. Он всегда жил с матерью, не хотел жениться. Но и рэкету платить не хотел. Они решили сжечь его пекарню, но убивать не хотели, долго следили, чтобы он уехал на доставку. И подожгли. А в задней комнате была его мать.
– Она погибла?
– Да. Тонио был вне себя. А потом приехал один из капитанов Палумбо и вручил ему конверт. Тонио разорвал его, там было много денег. Мне рассказывали, как рваные деньги носил ветер по всему кварталу, а все боялись к ним при коснутся, ведь это деньги Палумбо. Палумбо не собирался убивать и таким образом извинялся,его солдаты упустили, что женщина была в пекарне.
– А потом?
– Тонио несколько лет скитался по улицам, и в конце концов потерял свою квартиру, все ушло за долги. Только пару лет назад он потихоньку снова начал печь, но уже на нашего хозяина. И печет он прекрасно, но это уж не тот хлеб. И мы никогда не вспоминаем Палумбо и ту историю, вдруг у Тонио опять случится срыв.
– А где он живет?
– Иногда ночует здесь, иногда в ночлежке для бездомных. Но вы не подумайте, он очень чистый, с этим все в порядке! И gettatore…
– Кто?
– Джеттаторе – это ведьма, которая накладывает порчу, сглаз.
– И что она? – Флавио сдерживал смех.
– Она взяла его под свою защиту.
Официантка ушла и Флавио, наконец, засмеялся. – Что за чушь, какие ведьмы?
Карабинер покачал головой. – Не смейтесь над тем, чего не понимаете. А лучше приобретите красный перчик и носите в кармане от сглаза. С нашей-то работой…
Капитан лишь развел руками, а карабинер продолжил:
– У нас здороваются с духами когда заходят в дом.
***
– Он плачет.
– Кто плачет? – не поняла Саша, которая только что спросила у привратника, как ей лучше добраться до фонтана Зачарованных на набережной.
– Фонтан. Вы не слышали, синьора, что неаполитанские фонтаны плачут?
Саша лишь развела руками.
– О, это интересные истории. У каждого фонтана своя. Но будьте осторожны с фонтаном Зачарованных!
– Почему?
– Знаете, почему в Неаполе необыкновенный кофе? Потому что воду берут из чистых подземных источников. Но воду из фонтана Зачарованных пить нельзя!
– Станешь поэтом? – засмеялась девушка, вспомнив старую сиенскую легенду о фонтане Фонтебранда.
– Если бы! – Привратник сотряс руками воздух. – О, если бы! В его воде смешалось столько слез! Однажды ночью самые могущественные ведьмы Неаполя плеснули в фонтан немного неразделенной любви, это месть некоей ведьмы, безответно влюбленной в испанского дворянина. С тех пор многим, пившим из фонтана, досталось по глотку несчастной любви, и их собственные слезы смешались с водой!
Саша пообещала не пить из фонтана – как будто ей пришло бы такое в голову! – и отправилась на набережную, на встречу с Флавио Марконом.
Море полно лодок и яхт, весь горизонт исчерчен мачтами, хозяева лодочек сидят кружком то тут, то там, пьют кофе, обсуждают свои дела в приятной компании. Здесь весело и шумно, совсем не так, как в знаменитом кафе Гамбринус, одном из десяти первых кафе всей Италии, входящем сегодня в сеть исторических кафе. Туда заходят элегантные синьоры, которым холодно в мартовские плюс 20С, и они кутаются в шарфы поверх дизайнерских пальто, и дамы все как на подбор в Гуччи и прочих Дольче и Габбана. И в Гранд кафе скучают официанты с полотенцами на предплечье среди крахмальных скатертей. А здесь, на набережной, кипит жизнь…
Флавио энергично замахал ей издалека. Саша даже смутилась, так радовался ей капитан. Надо же, как одиноко жилось венецианцу в Неаполе, а может, он просто закрылся, не захотел впускать город в свое сердце?
– В рыбный ресторан?
– Слушай, ресторан это хорошо, но здесь мне почему-то хочется простой еды. Давай куда-нибудь подальше от набережной?
– Тут, у моря хотя бы логика понятна. А в центре я вообще ничего не понимаю, ни куда идти, ни как выбраться.
– Значит, будем учиться! – Саша почувствовала себя важной и взрослой. Ох, уж эти венецианцы из своего замкнутого мирка!
Флавио замахал руками, остановилось такси в самом центре потока машин, создав пробку, хаос гудков, криков, звука тормозов, и они героически перебрались через поток машин и рухнули на сиденье, а таксист рванул с места, показывая неприличные жесты гудящим и ругающимся собратьям:
– Поехали, поехали, по дороге объясните, куда вам надо!
– Нам в какое-нибудь местное заведение!
И он отвез их к знаменитой пиццерии, где хвост очереди вился по всей улице.
Флавио и Саша переглянулись и побрели куда-то с одной узкой улицы на другую, капитан отскакивал от мотоциклов, маленьких и больших авто, чудом умудрявшихся протискиваться по таким улочкам да еще и разъезжаться, а потом отскакивал обратно, потому что на голову капало с развешенного белья, а некая старушка вообще выплеснула воду прямо на улицу со своего балкончика на верхнем этаже здания.
– Я больше так не могу! Пошли отсюда! – взмолился капитан, а Саша вдруг расхохоталась.
– И что смешного?
– До меня только сейчас дошло. Ты же венецианец, ты машин-то на дорогах не видел никогда!
– Не такой я дикий, что уж ты! Я учился в Милане! Но там нет такого хаоса. Вот ты видела галерею Умберто I? Ведь близнец галереи Витторио Эммануэле в Милане! И какая же разница! Там роскошь, здесь даже стекол в витражах не хватает! Как, как они могут так жить! – последние слова он прокричал громко, и тут же обернулась маленькая старушка в черном: