Кампания. Первый мир

Сотник Глеб

– Здравствуйте! – поприветствовал Лион гномку, которая работала в таверне директором. – Нам нужны две одноместных комнаты на ночь.

Он протянул ей пятьсот золотых. Та дала ему два ключа, один из которых Лион передал Лаки.

– Спокойной ночи! – пожелала гномиха, но Лаки уже уходил в свою комнату. Он сбросил с себя броню и завалился спать.

«Вот такие приключения! Захватывающие, блин… Но все-таки надо обязательно извиниться перед Лионом завтра. Что-то я перегнул…». С этими словами он заснул, так и не заметив очень важную деталь. А следовало бы заметить…

4. Удачное утро

Утро не задалось. Лаки спал на деревянном полу,

ибо не заметил, как ночью свалился с кровати. Чувство вины даже во сне не оставляло его. Стыд накрывал с головой. Ему снился тот же самый лес, в котором он появился, но теперь там была ночь. Он сидел на земле голый, скукожившийся, обхватив руками согнутые ноги. Рядом стоял Лион и что-то объяснял ему, но слов Лаки не понимал. Маг видел, что его речь не доходит до адресата, поэтому с каждой минутой все сильнее жестикулировал и кричал. Вдруг он устал, выдохнул тяжело, отпил из неожиданно появившейся в его только что пустой руке кружки и ушел куда-то в глубь леса, оставив Лаки одного. Тьма сгущалась, и все меньше деревьев виднелось вокруг, будто бы дымка накрывала землю метр за метром. В какой-то момент Лаки показалось, что это происходит лишь в его голове, что он медленно слепнет. От страха он еще сильнее сжался, и вдруг его кулак засветился ярким желтым светом. Тьма рядом с ним рассеялась и снова начала отвоевывать территорию. И вновь он сжал кулак, вызвав волну света, разгоняющую пелену вокруг. Но тьмы было больше, и сил у нее было больше. В третий раз, когда он сжал кулак, ничего не произошло. Рука не засветилась привычным светом. И тьма налетела с неистовой скоростью, схватила его, начала душить. Неожиданно из-за дерева появился Лион – в руке посох, рука источает кипяток, пока он отбивается от невидимой силы. Он брызгал им в разные стороны, отгоняя тьму. У него получалось слабо, но все же получалось. Но вот и Лион перестал выпускать кипяток из руки, его посох треснул в одном месте, затем в другом и через мгновение рассыпался на тысячи щепок. Он удивленно посмотрел на руку, где только что находился посох, затем на деревянную руку – она тоже треснула. Через несколько секунд и она рассыпалась. Он оказался без плаща, так что его торс было полностью виден. Вдруг его будто бы что-то проткнуло. Он упал на колени в полуметре от Лаки. Лаки посмотрел на него, впервые подняв голову. Лион испуганно глядел на него. «За что ты?..» – лишь успел проронить он, как из его рта прыснула кровь на единственную руку. Из носа потекла тонкая багровая струйка. «Ты…» – вновь не договорил он, упав на землю. Лаки попытался растолкать его, но безуспешно. Теперь тьма не душила Лаки. Она окружила его, будто наблюдая, как окружают люди двух соперников на дуэли. Во тьме открылся коридор. Он не светился, но придерживал тьму снаружи. Оттуда вышел один силуэт, потом второй, третий, пока их не стало столько, что они слились в один. Часть силуэта заговорила обычным человеческим голосом:

– Не бойся. От тебя ничего не зависит. Ты только… не бойся.

И Лаки подпрыгнул. Он очнулся. Тьма развеялась. Он осмотрелся. Кровать была измята, и видно было, что он свалился на пол во сне, – под ним на полу лежало смятое одеяло. В комнате было душно. Он первым делом открыл окно и вздохнул. Тут же заметил город – с высоты второго этажа он был прекрасно виден. Здания не имели общего архитектурного стиля, но при этом всё как-то странно гармонировало. Жизнь кипела, нагревая город позитивной энергией деятельности. Игроки и нипы суетились, бегая по своим делам, обсуждали что-то во весь голос. Небо ясно-голубое. Здесь будто бы всегда светило солнце. Но на душе у Лаки было неспокойно. Он затворил окна, накинул на себя доспехи и вышел из комнаты.

Спустившись, он осмотрел таверну. Она была большой, с высокими потолками. Лаки обратил внимание на то, что даже утром здесь было много народа. Если бы он вчера посмотрел на игроков внимательнее, то понял бы сейчас, что некоторые так никуда и не ушли, а просидели всю ночь за столиком – так, что на них скопилось уже огромное количество стаканов. Игроки от пятого до сорок пятого уровня выпивали и увлеченно что-то обсуждали. Барная стойка занимала одну стену полностью. За ней стояла женщина-гном, которая была здесь и барменом,

и официантом, и директором всей таверны. Лаки осмотрел этаж и, не найдя Лиона, решил вернуться туда, где были не так слышны все прелести яркой жизни игроков. Он поднялся обратно и даже нашел комнату Лиона – почти в конце коридора, который далее сворачивал направо, к служебным комнатам. Не успел он постучать, как его плеча коснулась огромная и, что характерно, очень плохо пахнущая рука. Несложно было узнать орка, а по голосу Лаки даже выделил конкретного:

– Ну здравствуй, Лаки, – Джейк толкнул героя в спину, и тот резко развернулся, обнажив меч. Лаки уже понял – придется сражаться в узком коридоре на безлюдном втором этаже.– Ты очень быстро прокачался: седьмой уровень, амулет и, судя по всему, увеличение урона от меча…

Пока Джейк озвучивал свои замечания, Лаки заметил, что за его спиной стоял все тот же эльф. Они ничуть не изменились. Разве что уровень Джейка стал пятнадцатым.

– Я заметил тебя вчера в баре, – продолжал орк. – А ты даже внимания на меня не обратил. Из-за тебя нас раскрыли! – он неожиданно навел заряженный арбалет на Лаки. – Зуб за зуб… – сказал он с ухмылкой, и Лаки даже послышалось, что он тихо замурчал.

Резко открылась дверь, и Лион выскочил из нее в набедренной повязке, заряжая заклинание. Через секунду из рук его выстрелила струя кипятка:

– Глаз за глаз!

В этот миг струя кипятка врезалась в лицо орка. Тот взвыл, и количество его здоровья уменьшилось, но сил достать топор для удара ему хватило. Орк занес руку, но Лаки спохватился за секунду до того, как оружие рассекло голову его друга, и отразил удар. Лион споткнулся и упал за порог своего номера. Нюрн не растерялся и, закрыв дверь комнаты Лиона, стал придерживать ее, чтобы дать Джейку время для мести.

– Ну все! Ты меня достал! – прорычал тот, держась правой рукой за ничего не видящий глаз, а левой – за рукоять топора.

Он оттолкнул Лаки, и тот ударился спиной о стену в конце коридора. Повернув голову, он увидел, что коридор расходится направо и налево, и понял, что у него есть хоть и краткий, но путь отхода. Он начал уклоняться от ударов Джейка, медленно заходя в тупик. Благо это не представляло труда: Джейк не видел должным образом из-за обожженного глаза, был опьянен жаждой крови и держал оружие в левой руке, поэтому угрозы почти не представлял.

В это время Лион, приложив все силы, выбил-таки дверь, расплющив о стену Нюрна. Эльф, будучи ловким от природы, увернулся от удара посоха и рванул по коридору на помощь к орку. Со словами «увернись от этого, остроухий!» Лион потратил оставшуюся ману на противника. Столб кипящей жидкости прижал уже обварившегося эльфа к стене, продержав его в таком положении добрые две секунды. Повернув за угол, Лион получил резкий удар в грудь, споткнулся о тело эльфа и опять улетел на некоторое расстояние.

Лаки, воспользовавшись тем, что Джейк отвлекся на его друга, нанес орку колющий удар в спину. Орк попытался увернуться, однако у него это не получилось, и меч вошел в спину чуть правее позвоночника, оставив тому очков жизни на один удар. Поняв, что победителем из битвы ему не выйти, Джейк рванул к выходу. Лион спохватился и, догнав орка на лестнице, посохом ударил его по голове. Тот отключился, и следующая пара десятков деревянных ступеней, по которым его тело катилось в сторону первого этажа, добила его.

Лион вернулся в комнату, словно забыв о двух телах. За ним зашел Лаки.

– За это нам ничего не будет: система видит, кто напал первым. Стража нас не тронет. – объяснил Лион.

Лаки кивнул. Пока маг одевался и собирался, он решил извиниться:

– Лион, я хотел… – не успел договорить Лаки, как маг прервал его:

– Я понял, извиниться. Я не злюсь, все нормально, сам виноват, мог бы и сразу сказать, да хотел выпендриться, – он расплылся в натянутой улыбке. – Но времени нет. Подожди меня на улице. Я соберусь и выйду.