Кампос-де-Отоньо
Шрифт:
— А вы были правы, — сказала Пышка во время десерта (в моем случае, это был флан [1] ).
— В чем же?
— В отношении наших мафусаилов. Кто-то ведет охоту на самых престарелых, но зачем?
Я не собирался отвечать на ее вопросы.
— Понятия не имею.
— Может быть, это маньяк, который хочет оставаться самым старым жителем в округе? — Она явно не намеревалась оставить меня в покое. — Чтобы побить рекорд долголетия. Разумеется, Пеллхем так и остается исключением.
1
Десертное
В отсутствии логики ей не откажешь. Поддавшись соблазну показать себя этаким матерым детективом, я уцепился за последнюю фразу своей собеседницы.
— Думаю, в этом-то и заключается ключ к разгадке, — с таинственным видом заявил я. — В Пеллхеме. — Она подняла свои густые брови в немом вопросе, и я усмехнулся: — Вижу, что тебе не понять дедукцию старого сыщика. Инстинкт полицейского, если хочешь. Коли все, что относится к делу, совпадает — за исключением одного элемента, — значит, именно этот элемент имеет решающее значение. Мы знаем, почему убивали других: они были очень старыми. Но если мы разгадаем мотив убийства Пеллхема, то раскроем и все дело.
Бедняжка смотрела мне в рот, затаив дыхание.
— Но мы не знаем, убивали ли их из-за того, что они… И что нам теперь делать?
Я потянулся и кинул ей еще несколько жемчужин из своего обветшалого запаса детективной мудрости:
— Твоя задача — раздобыть всю возможную информацию о Пеллхеме. Мне нужно знать о нем все, включая количество камней в его почках. А я зайду в отделение, чтобы составить описание убийцы. Потом просмотрю кучу архивных фотографий и наверняка найду среди них этого стервеца.
Сейчас у меня вызывает удивление то, с какой легкостью я взялся командовать Пышкой, давать ей поручения и как быстро она повиновалась любым моим указаниям, даже если они лишь маскировали отсутствие плодотворных идей. Возможно, из нее получился бы неплохой напарник: что-то вроде Ватсона при Холмсе, знаете ли… Я знавал многих полицейских за время своей службы, но никто из них не годился на эту роль так, как Бреннан.
Да-да, я знаю, что вас это не интересует…
В итоге, установить местонахождение убийцы оказалось нетрудно. Это был некий Карлос Пачеко, водопроводчик, который, видимо, занимался ликвидацией людей в свободное от ликвидации протечек время. Все, что я сделал, это составил с помощью центрального компьютера достаточно достоверный фоторобот — не забывайте, что я находился рядом с подозреваемым, — и вскоре архивы предоставил и мне снимки граждан Кампос-де-Отоньо, чьи приметы совпадали с описанием. Среди них был и Пачеко. Я разослал предписание о его аресте, и результаты не заставили себя долго ждать. Но еще до того как Пачеко был задержан, Бреннан явилась ко мне в кабинет с выполненным домашним заданием.
— Я не нашла ничего особенного в Пеллхеме. Я проверила акт о его регистрации в качестве жителя Кампоса и медицинские отчеты о состоянии здоровья. Ничего!.. Дэвид Пеллхем был довольно преуспевающим врачом, он принимал пациентов на дому и работал в Фармацевтическом центре, где отвечал за распределение лекарств. На него не заведено дело в полиции и вообще нет ничего такого, что могло бы привлечь наше внимание.
В подтверждение своих слов она протянула мне стопку бумаг, причём я не мог не заметить, что все они отпечатаны крупным шрифтом — видимо, со скидкой на мое слабое зрение. Пачка документов содержала гору различных сведений, которые не представляли особого интереса: предыдущее место жительства, близкие родственники, регистрация в реестре жителей Кампос-де-Отоньо…
— Тут есть ошибка, — сказал я, пробегая взглядом одну из бумажек.
В том не было моей заслуги, ошибка просто бросалась в глаза, и даже слепец наткнулся бы на нее.
— Какая?
По выражению лица Бреннан можно было понять: она думает, будто я имею в виду оплошность, допущенную ею при распечатке документа. Но я решил не мучить ее лишний раз.
— Тут указано, что Пеллхем прибыл в Кампос в 2024 году. Но тогда ему должно быть сто девяносто два года, потому что он никак не мог явиться сюда до своего рождения.
— Конечно, нет, — с невольным облегчением согласилась Бреннан. — Должно быть, в документе действительно ошибка.
Я заказал кофе — мне пока его разрешают пить — и жестом распорядился унести все эти бумаги, а потом вновь проявил свой скверный характер:
— Думаю, у нас нет оснований не доверять архивам, потому что они хранятся не здесь, а в аппарате центрального правительства. Иногда кто-нибудь из здешних жителей забывает свое имя, и тогда только центральный архив в состоянии ему помочь.
Через полчаса Пачеко сидел в комнате для допросов. Отпечатки его сапог совпадали со следами, найденными на местах преступлений, и в нашем распоряжении имелось орудие убийства. Но его показания нам почти ничего не дали: он не знал, кто ему платил и для чего нужно было убивать старцев. Зато мы получили полный список его предполагаемых жертв: их было больше тридцати и, как мы и ожидали, почти все в возрасте около двухсот лет. Кроме Пеллхема й еще одного типа. Трое из них уже были мертвы, и Пачеко указал, где мы можем найти их трупы.
В шесть часов вечера мы с Бреннан вышли на улицу. На нас висело полдюжины необъяснимых убийств, хотя личность преступника была нам известна.
— Что ж, дело закрыто, — без особого убеждения сказал я. Бреннан попыталась меня утешить:
— По крайней мере, мы схватили убийцу, и вы спасли жизнь многим людям, инспектор.
Я поблагодарил ее за добрые слова, но этого было недостаточно.
— Мы отрубили руку исполнителя, однако по-прежнему не знаем, кто заказчик, а он может подыскать других убийц, чтобы закончить начатое дело. В любом случае, надо доложить о результатах расследования Калеро. Думаю, он останется доволен, ведь за этот день мы добились неплохих результатов.
Бреннан улыбнулась радостно (так ребенок радуется солнечному дню), потому что я включил ее в свою команду, и она имела право разделить со мной успех расследования. Это была непосредственная натура, и теперь мне жаль, что я столь жестко вел себя с девушкой.
Вот мы и подходим к концу этой истории.
Мы двигались в мэрию, как вдруг Бреннан, явно желавшая быть полезной до конца, остановила меня.
— Инспектор, а вы не хотите, чтобы я что-нибудь предприняла в отношении людей из списка? — спросила она, и я должен чистосердечно признаться, что забыл должным образом завершить свою работу. Вы ведь уже знаете: порой некоторые вещи выскакивают у меня из головы.