Кана. В поисках монстра

Кожухаров Роман Романович

Мама рассказывала: когда собирался он уходить, оторвалась на клапане пуговица, на заднем кармане брюк. Черные были брюки, а она пуговицу пришила красными нитками, и еще кипятился отец, что раз брюки и пуговица чёрные, то и ниткой надо пришивать чёрной и, что вот, как всегда, самого нужного в нужный момент в доме не оказывается, и есть почему-то красные нитки, а черных нет.

А брат рассказывал, что бабушка потом всё не могла себе простить, что сына, кровинку родимую, не узнала. Она тогда очень сильно простыла, из-за того, что несколько дней – то на пекле, то в морозилке. Всё жаловалась потом, что в легкие не заходит достаточно воздуха.

Только что бабушка

могла опознать? Мама говорила, что сильно исхудал отец за последние месяцы. К тому же, по лицу его нельзя было найти. Его в закрытом гробу хоронили. Брат рассказывал, у бабушки линзы на очках были в палец толщиной, с пекла внутри рефрижератора сразу запотевали и покрывались ледяной коркой.

Мог ведь рефрижератор выйти из строя. Морозилка сломалась, допустим, и его содержимое в другие сложили, и на его место – другой рефрижератор поставили. Могло так случиться?

Слишком много рефрижераторов? А, в том смысле, что слишком часто? Это я еще сокращаю. Правильно: авто-ре-фри-же-ра-тор. Просто много и мало, это всё относительно. Как говаривал один наш СВТ-шник: «абсолютный максимум равен абсолютному минимуму». По мне, и одного авторефрижератора слишком много, если в нём дожидает одровевший от мороза и смерти отец.

Папа был инженером. АСУ, ЧПУ. ЧПУ – числовое программное управление. Он на «Парефризе» работал, ещё с до перестройки. Парадизовский авторефрижераторный, передовое производство в союзном масштабе. Не хотели его отпускать, ибо классным котировался специалистом. Это мама рассказывала. Переходил когда папа на бендерский «Прибор». Тоже электроника-автоматика, тоже в союзном масштабе, только в закрытом режиме. Работа престижнее, выше зарплата. Ну, и, наверное, из-за мамы.

Брат говорил, что пока они жили у бабушки, мама с бабушкой сильно ругались. Как я родился, мы опять у бабушки стали жить, в Парадизовске. Бендерский свой кров потеряли, то есть перешли в разряд обескровленных, лишённых сокровенной возможности откровения. Дом в Бендерах был бабушки с дедушкой – маминых родителей. Я их не застал, они в перестройку умерли. Мама всегда говорила, что, слава Богу, что до ужаса не дожили.

От лечгородка до бабушкиной однушки недалеко, пешком по прямой к стадиону по улице Мира. Брат рассказывал, что когда они поздним вечером того бесконечного дня возвращались из морга домой, от мамы и от бабушки так несло трупняком, что он не мог с нами рядом идти. Вперед убегал.

Бабушку помню смутно. Умерла, когда мне три года исполнилось. Всё на кладбище ходила, на папину и на дедушкину могилы. Рядом с ними её и похоронили. На парадизовском «Дальнем», у Ближнего Хутора. Папу хотели похоронить на Аллее Героев, а бабушка настояла, чтобы похоронили возле дедушки. Сказала, что со своими однополчанами он достаточно належался, и пусть теперь лежит с родными. А мама не спорила. Там как раз через дорогу от кладбища, через поле – заброшенные корпуса «Парефриза». Такой парафраз.

Брат говорил, что очень хотел, чтобы отца похоронили вместе с другими защитниками, на Аллее Героев. В Бендерах папины фамилия и инициалы высечены на плите, на мемориале. Где нистрянская БМП и Вечный огонь. Мы с мамой один раз туда ездили, после моего последнего звонка в первом классе. После мемориала ходили на то место, где был наш родительский дом. Там теперь мини-маркет. Мы еще зашли внутрь, и мама купила мне жевательную резинку. Мою любимую «Turbo», с машинками. Как сейчас помню: на фантике летящая, с дымом и искрами из-под колёс, гоночная «ферарри», с вздыбленным на красном капоте чёрным конём.

Физмат, по

специальности «программирование ЭВМ». В позапрошлом году, без троек. Школу – с тройками, а здесь – без. Школу? Здесь, в Парадизовске. И садик. Где же ещё? Год срочной в армии, с высшим – год. В танковом полку, потом шарился при штабе. После дембеля устроился на работу. Тоже в штабе, только – предвыборном.

Аттестат и диплом – в наличии. И «военник», и паспорт гражданина Нистрении. Отпечатаны на бумаге с водяными знаками и заверены мокрыми печатями.

Что есть наличие с фактической точки зрения, если де-юре эти печати и водяные знаки не признаются ни одним государством – членом ООН? Это всё равно, что звонишь кому-то-нибудь, а у них – у кого-то-нибудь – телефон с АОНом. АОН – это разновидность ЧПУ. Так вот, гадский этот АОН ни коим образом опознавать тебя не намеревается. А если образа нет, твой удел – форменное безобразие. Это значит, никто! – не то, что не желает с тобой разговаривать, а не видит в упор.

Де-юре против де-факто… Лоскут нистрянского чернозёма оказался предметом остервенелой тяжбы принцев крови, эдаких «Де» – французиков из Бордо, спорным пограничьем феодальных доменов, лучащихся продувными геополитическими и магнитными полями.

И так ли уж важно, если вдруг на поверку окажется, что аристократами тут и не пахнет, а занозит сопелку наглежом и нахрапом наквашенными, шалашовыми дефками, алкашествующими с дефективным хмырём дядеюрой. Подобно самовластному строю селенья Сепанчикова самозванные прынцы неведомо как, но безоговорочно возымели деспотичную власть над всеми иными-прочими.

Гравитационное поле чудес в решете, прореха в реальности, люк без крышки на неосвещенной проезжей части, разлом, форточка, дверь, прорубь, колодезь, лаз, скважина, шурф в бытии, зверушкина норка, соединяющая звездное вещество с темной материей, сей мир и трансцендентальный, если хотите, – иной.

Почему же нельзя допустить, что в щель, сифонящую сквозняками небытия, надуло к нам нечто хтоническое, безобразие навроде Нистрянского монстра? (Прошу внести в протокол именно так – с большой буквы.)

Дело не в нагнетании, а в элементарном респекте, так сказать – уважухе. Такова установка председателя нашего товарищества. Он, с подачи Южного Юя, формулировал это коротко: ос. Именно в духе восточных единоборств. В духе союза нетленного – моря и старика. Да, конечно, хемингуэевского, но и, в не меньшей степени, – пушкинского.

Прежде чем убить рыбу, надобно испытать к ней уважение и даже её полюбить, и при этом – никаких извращений, никакого ихтиоложества.

Употребление словосочетания «гражданин начальник» не подразумевает затаённой фиги в отношении гражданина начальника и начальства вообще. Начальник – исток течения благ на прочих иных, в середину или в конец цепочки довольства поставленных граждан. Но цепочка, пусть и невзрачная, не задавшаяся в границах миров, означенных пределами материального, но не сдавшаяся, единящая в неразрывную взаимосвязь нистрянских пространства и времени.

Будто поверстаны, все как один, в команду «Арго» – скорлупки-судёнышка, которое – всем ураганам в лицо – чертит курс в штормовом океане юридически признанного мирового сообщества.

Мы-то сплавлялись на утлых плотах, но при этом, в контексте причинно-начальственных связей, нельзя было сказать, что в садово-виноградном товариществе «Огород» иерархия отсутствовала. Начальствовал Ормо, председатель согласно уставу. Не знаю фамилии. А может, это фамилия и была. Почему «была»? Не знаю, перифраз, оговорка, формула речи.