Канадский гамбит (Они называют меня наемником - 5)
Шрифт:
– Грех жаловаться. А как поживают Элли с малышкой?
– Кажется, хорошо. Поехали в город, за покупками. Ну и денек выбрали! Каждый раз, когда ваша орава приезжает пострелять, начинается дождь. Везете вы его с собою, что ли?
– Вот еще! Здесь моросит триста шестьдесят пять дней в году. По високосным, возможно, и полагается двадцать четыре часа ясной погоды, да только сомневаюсь.
– Ты же ничего не ешь. А Дикон и прочие сейчас набивают не магазины, а брюхо. И правильно делают, кстати!
Наемник посмотрел на Спарки и засмеялся:
–
– Иди к черту!
– беззлобно огрызнулся Спарки. Они познакомились очень давно, еще до того, как взорвавшийся отопительный котел уничтожил прежнюю лавчонку и едва не отправил на тот свет самого Фулмера. Спарки прилежно и терпеливо отстроил заведение заново, а Фрост приложил к этому руку, ибо временно шатался без работы. Подобно множеству старых добрых приятелей, они дразнили и подкалывали друг друга только чтобы о чем-нибудь поболтать.
– Все еще рассказываешь легенды о своей повязке, или надоело? осведомился Фулмер.
– Ага. Рассказываю.
– И чем занимаешься?
– Потихоньку работаю на Diablo. После Бирмы решил немножко передохнуть и спокойно послужить простым телохранителем. Так полезнее для здоровья.
– Но служить наемником не отказался бы?
– Нет, конечно. Привычка - вторая натура. Хотя иногда сдается, что лучше все-таки менять привычки.--Предложат - поработаю наемником.
– Да ведь предложений, насколько знаю - пруд пруди!
– Видишь ли, - улыбнулся Фрост, - я типичный американский наемник. И служить кому попало не стану. Могу сражаться против коммунистов, нацистов любых иных кровопийц, - но только не за них. Сам знаешь...
– Но Diablo хотя бы платит? Я хочу сказать, прилично платит?
– Пожалуй. Разбогатеть навряд ли удастся, но в долговой суд меня пока что никто не тянет, и на сигареты кой-какая мелочь остается...
– Слушай, а почему вы ездите стрелять именно сюда, ко мне?
– Любим действовать на нервы старым друзьям и обременять их своим присутствием. Ну, и к тому же, у тебя самое просторное стрельбище изо всех нам известных. Сам знаешь, - ухмыльнулся Фрост.
Он вложил последний патрон в последний из трех магазинов, залпом допил кофе и поднялся.
– Куда ты?
– По мишеням пострелять, себя показать...
– Под дождем? Спятил? Ты же воспаление легких получишь!
– Во избежание подобной пакости, завари мне еще чашку самого крепкого кофе, когда вернусь. И плесни туда побольше бренди.
Спарки Фулмер только покачал головой.
Фрост закурил "Кэмел", прикрыл сигарету полусогнутой ладонью, шагнул за порог.
Он сбежал по отлогому склону, увидел, как удирают, спасаясь от дождя, присмиревшие индюки, поднял ворот и трусцой заторопился к навесу, прикрывавшему огневой рубеж. Продырявленные мишени красовались на местах. Фрост хмыкнул и решил изрешетить их окончательно.
Месить грязь, устанавливая свежие силуэты, не хотелось.
Выбрав наименее изуродованную мишень, Фрост временно отложил KG-9, извлек из кобуры хромированный браунинг, быстро выпустил всю обойму. Положил пистолет на скамью, нашарил свежий магазин.
Позади раздалось надсадное урчание автомобиля.
Наемник обернулся.
Возле фулмеровской лавки тормозила внушительная, приземистая машина. "Еще какие-то архаровцы пострелять пожаловали", - подумал Фрост. Задрал манжету, поглядел на черный циферблат "Омеги". Сотрудники Diablo продолжают питаться, отметил наемник.
Из передних дверей машины появились двое. Трое высыпали сзади. Вся пятерка постояла, ежась и горбясь, потом, после оживленного разговора, который невозможно было понять издалека, двое первых двинулись по раскисшему откосу прямо к стрельбищу, а трое вступили в лавку Фулмера.
Фрост загнал свежий магазин в рукоять хромированного пистолета и чуть ли не вдребезги разнес другой силуэт, подсознательно стремясь произвести впечатление на прибывших. Опять положил браунинг, потянулся за очередной обоймой и услыхал:
– Не прикасайся к пушке. Оставь ее лежать и сделай два шага назад. Нет, четыре шага, - вон из-под навеса!
– О, Господи, - вздохнул Фрост, пытаясь говорить беззаботно.
– Там же льет, как из ведра!
И посмотрел через правое плечо.
Двое вооруженных револьверами субъектов стояли поблизости и отнюдь не выглядели дружелюбными особями.
– Я сказал, четыре шага назад! Шевелись, одноглазый!
Фрост обозрел незнакомцев. Оба плохо побриты, на обоих мятая, мокрая, перепачканная одежда. У одного - полицейский смит-и-вессон, у другого армейский сорокапятикалибериный кольт.
– Что вам угодно?
– Отступи на четыре шага, последний раз говорю! Мы грабим лавчонку. И тебя пришить не постесняемся, ежели... Видишь?
Говоривший потряс револьвером.
– Вижу, - мягко ответил Фрост.
– Но только одним глазом... А ты внимательно смотри двумя.
Все равно прикончат, решил наемник, - зачем этим ублюдкам оставлять в живых ненужного свидетеля?
Выпрямленными пальцами правой руки Фрост нанес грабителю молниеносный удар в переносицу. Как обычно случается, пальцы соскользнули, один из них буквально вонзился в левый глаз негодяя. Второй рукой наемник уже выдернул из-за пояса неразлучный герберовский нож, пригнулся, прыгнул, воспользовавшись тем, что взвывший и отшатнувшийся грабитель на миг перекрыл собственному напарнику возможную линию стрельбы.
Кинжал вонзился точно между ребер. То ли застонав, то ли громко икнув, противник запрокинул голову и осел в раскисшую грязь.
Фрост отскочил, кувыркнулся, нырнул под ближайшую деревянную скамью, схватил положенный на влажные доски пистолет-пулемет. Опомнившийся после первого шока, рычащий от боли, окровавленный грабитель уже целился из револьвера. Грянул выстрел. Крупнокалиберная пуля подняла фонтан грязи рядом с головой капитана.
Фрост оттянул затвор KG-9.
Два выстрела поразили налетчика прямо в грудь, отшвырнули, опрокинули. Тело с громким всплеском рухнуло в лужу.