Канал
Шрифт:
В кафе почти никого не было. За барной стойкой сидел в меру выпивший египтянин в мятом пиджаке и очках на носу, что-то пил из бокала и беседовал с барменом, который время от времени, по мере опустошения емкости, подливал клиенту из пузатой бутылки. В дальнем углу помещения подремывал за бутылкой „Стеллы“ плюгавый мужичок с большой лысиной, голова его была опущена и лица не было видно. Приглушенно звучала арабская музыка. „Подходящая обстановочка, — подумал Полещук, мысленно входя в роль сотрудника советской разведки. — И как это они находят такие места?“ Конечно же, Полещук не знал (да и не мог знать), что встреч
— Ихна итнейн ва талит гяна мнейн? [Нас двое, а третий — откуда пришел? — егип. пословица, аналог русской — „Третий лишний!“] — произнес Сафват, подходя к столику Полещука и показывая рукой на стакан с виски. — Здравствуй, друг Искяндер! Здравствуй, азизи!
Полещук вскочил со стула, они обнялись. Полещук, пожимая руку египтянина, рассмотрел его: такой же, улыбающийся, немного похудевший…
— Что разглядываешь, как девушку? — спросил Сафват. — Посмотри лучше на мою руку! Как новая! — и он покрутил рукой перед лицом Полещука. — Вылечили! Чего пьешь? — Сафват взял стакан и поднес к своему носу. — Виски! А что, Искяндер, водки здесь нет?
— Есть, дорогой, но какая-то мне неизвестная. Я и взял виски.
— Понятно, — сказал Сафват и посмотрел на батарею бутылок за стойкой бара. — Так, что будешь пить?
— Виски, наверное, раз уже начал с него…
— Я… Исмак э? [Как твое имя? — егип. ] — спросил Сафват бармена. И, не дожидаясь ответа, заказал бутылку виски, лед, турши и соленые орешки. Бармен, мужчина средних лет в белой рубашке и клетчатой жилетке, услышав командный голос Сафвата, по которому было понятно, что клиент — большой начальник, подобострастно произнес "Хадыр, эффендем!" и начал суетиться за стойкой.
— Ялла! Рассказывай, азизи! — сказал Сафват, доставая сигареты. — Ты не представляешь, Искяндер, как я рад тебя видеть! Ну, давай, как там в Фаиде? Бомбили?
— Пока нет, слава Аллаху! — ответил Полещук, удивляясь про себя схожести вопросов Сафвата и Озерова. Хотя ничего удивительного, подумал он, и тот, и другой знают, что я попал в ПВО, где работать смертельно опасно… — Еще не бомбили, — повторил Полещук. — Присматриваются, ждут, наверное, когда заработают наши радары…
Бармен расставил на столике тарелочки с турши и соленым арахисом, принес лед в металлической емкости, стаканы и бутылку виски «Тичерз». Сафват открыл бутылку, сделал знак стоявшему в полунаклоне бармену, чтобы тот удалился, и стал наливать виски в стаканы.
— Мне хватит, Сафват! — сказал Полещук, хватая подполковника за руку.
— Да здесь всего чуть-чуть! — удивился Сафват. — Не узнаю тебя, Искяндер! Ты же — русский офицер, черт возьми, — произнес он по-русски. — И не виделись мы сто лет!
— Я тебя прошу, азизи…
— Ладно, как хочешь, — укоризненно сказал Сафват. — А себе я налью, как обычно. — И он наполнил стакан на треть, кинул в него несколько кубиков льда и поднял, глядя на Полещука. — За встречу, азизи!
Они чокнулись стаканами и выпили.
— Давай, давай, продолжай! — сказал Сафват, перебирая в тарелочке соленые овощи. Выбрал маленький огурчик, кинул его в рот. — Рассказывай!
И Полещук, закурив, продолжил свой рассказ о подробностях службы в 6-й роте, минах, колючке, самолетах-разведчиках, алжирской бригаде, проблемах быта… Выпитое виски ни капельки не расслабило его, он был внутренне напряжен и, незаметно (как ему казалось) поглядывая на часы, ждал появления Озерова, и мучительно не мог перевести разговор с Сафватом в нужное русло, подготовить египтянина к встрече с разведчиком ГРУ. А время поджимало, вот-вот должен был прийти Валерий Озеров.
— Помнишь наш разговор в госпитале? — наконец решился Полещук. — Ну, насчет предателя, помощи русской разведке…
Сафват молча кивнул, плеснул в стакан виски, залпом выпил и посмотрел в глаза Полещуку.
— Да, Искяндер, помню. — Он закурил, глубоко затянулся, встал и… направился к барной стойке.
"Куда это он? Зачем? — с ужасом подумал Полещук и привстал со стула. — Что он собирается делать?!"
А Сафват переговорив о чем-то с барменом, указал ему рукой на угол зала, где по-прежнему сидел лысый посетитель. После чего бармен, громко извиняясь, вышел из-за стойки, подошел к столику лысого, схватил его за руку и поволок к выходу. Сафват молча наблюдал. Через минуту в зале кроме Полещука и Сафвата никого не было. Посетитель в мятом пиджаке как-то незаметно ушел раньше.
— Халас, — сказал Сафват. — Лишних глаз поменьше… Выпьем, Искяндер?
— Да, ахи, — не возражал Полещук. — Но я не договорил: сейчас должен подойти один человек, с которым я хотел тебя познакомить. Его зовут Иван Петров…
Валерий Озеров показался в дверях кафе буквально через пару минут, когда Сафват и Полещук, выпив виски, закурили. Он был одет в скромный серенький пиджак и темные брюки, в руке — свернутая в трубку арабская газета. Высокий, элегантный молодой человек в очках. Ни за что не подумаешь, что это — сотрудник Главного разведуправления.
— Ас-салям алейкум! — поздоровался Озеров, дружески улыбаясь и протягивая руку. — Прекрасный вечер, господа! — Искяндер, друг мой, познакомь меня со своим приятелем, — сказал он на прекрасном египетском диалекте. — Слышал о вас, смелом египетском офицере, — добавил Озеров, пожимая руку Сафвата.
Сафват сдержанно улыбнулся, пододвинул стул и сказал на русском языке:
— Не надо комплиментов, мистер Петров… Искяндер! — он повернулся к Полещуку, сделал вопросительный жест рукой и спросил, перейдя на арабский язык:
— Что ты рассказывал обо мне господину Петрову?
— Ничего особенного, — смутился Полещук. — Война, плен… Недавняя разведка боем, гибель батальона… Понимаешь, Сафват, Петров — мой бывший преподаватель арабского языка, как-то разговорились при встрече, а я тогда в твоем батальоне работал…
— Преподаватель арабского языка? — переспросил Сафват и посмотрел на Озерова. — Мабрук! [Поздравляю! — араб. ] Великолепное произношение!
— Ну вот, теперь вы, господин Сафват, взялись за комплименты, — усмехнулся Озеров. — Шукран, спасибо!