Канцлер
Шрифт:
– За это и боятся?
– И за это тоже. А пуще того... ну вот как тебе то сказать. Непонятный он. А сам ты у него вроде как на ладони. Скользнёт по тебе взглядом, даже и не задержит, а будто всё про тебя знает, добро ли, лихо ли. Ну, вот для примеру... прислали нам в земство начальника стражи нового. Сам он из простых, да дочку за вельможу какого-то выдал. Прислали и прислали... а человек он так себе оказался, прямо скажем, дрянь человек. Лихим людям на откуп пошёл. Стали по нашим лесам разбойнички гулять, а он промеж пальцев на то смотрит... Говорили ему и я, и другие люди бывалые, мол, закона не боишься, так неба побойся - не послушал. Потом Рогнар к нему приехал, это садовник ихний, - староста мотнул головой
– Что там ему Рогнар говорил, мне неведомо, а только солдатик, что на карауле был, сказывал потом, что приказал начальник стражи Рогнара с лестницы спустить и вслед кричал, что хозяин твой мне не указ, у меня мол, заступники такие, что самого его в порошок сотрут. Ну, Рогнар ничего, сел на коня да уехал. Прошёл день, два, а там и все четыре, а и приезжают из столицы солдаты, берут начальника стражи под белы руки и ведут в карцер, а там и трибунал. Как так, где же заступники? Узнали мы потом, окольными путями, вестимо, не такая новость, чтоб в газетах писать, что проведал государь наш кесарь: зять начальника нашего злополучного к супруге кесаря наведывается, через что и силу взял. Её, знамо дело, в монастырь, грехи замаливать, любодея - на плаху за государственную измену, а там и до нашего докатилось...
– Но, может, Канцлер тут и ни при чём.
– Может, и ни при чём, - легко согласился старик, - а только случай это не единственный. Чуть кто хозяину дорогу перейдёт, так всенепременно неприятность с ним случится - медведь на охоте задерёт, в немилость впадёт, разорится. И каждый раз Канцлер ни при чём. Вот все и боятся. Особливо после истории с горелым мужиком.
– Что ещё за горелый мужик?
– с неподдельным интересом расспрашивала Камилла, незаметно для себя доедая порцию, на которую поначалу было страшно даже смотреть.
– Да был тут один, - словно нехотя рассказывал староста, со смешком поглядывая на неё.
– С неделю назад Рогнар тот же в деревню привёз. Поутру, сказывал, чуть не на крылечке у хозяина нашёл. Мужик и мужик, палёным воняет, сам как головешка, кто таков непонятно. Ну, в город сообщили, прислали оттуда стражников сколько-то, а с ними мага-следователя. Тот только понюхал, руками над ним помотал, говорит, магия с ним и рядом не валялась. Молния в него попала. Ну, нам-то что. Молния, так молния, ничего, что посреди зимы, господину следователю виднее. Вскоре и кто таков узнали. Клан убийц тело забрал. С почестями. Вот так вот... С тех пор, - помолчав, продолжил старик, - наши и смотреть в сторону «Дома на холме» боятся.
– А вы?
– А мне, красавица, голова не только для того, чтоб в неё есть. Я тут давно старостой, помню, как хозяин дом купил, мальчонкой почти. Никому обиды не чинил, а кто по совести жил, так и вовсе при нём на ноги встали. Да жаль, мало кто остался тут, поразъехались многие. Кто в город жить, а кто так, мир посмотреть. Мельник разве что, да куда он от своей мельницы денется. Сынишка его, Вартек, на врача выучился, так тоже дома редко бывает. В Вернеце живёт, в самом лучшем районе, говорят. Хотя, давеча пролетел через деревню галопом, да в усадьбу прямиком. Ничего, не съел его хозяин. Через неделю целёхонек вернулся. Да и вообще гости, кто не татем ночным крадётся, а по дороге как добрые люди едут, тоже возвращаются. Для баб так это вообще примета хорошая - кто туда ездить зачастит, та замуж выскочит, и года не пройдёт.
– За кого?
– удивилась Камилла.
– А это уж как кому повезёт. Кто за купца, а кто и за графа.
– А хо.. Канцлер тут причём?
– А не при чём. Но примета верная, к бабке не ходи. Так что гляди, - хитро усмехнулся старик, - может, и тебе платье белое примерять скоро. Хотя с одного раза ничего не бывает, тут месяцок хотя бы поездить надо.
У Камиллы по этому поводу появилось сразу несколько мыслей, но углубляться в них она не стала.
– Так не все его боятся, получается?
– Получается так. Ребятишки вон наши чуть не поголовно там пропадают, в страшной тайне, правда, от всех. Так что ты тоже гляди, не ляпни кому из родителей ненароком.
– А вы откуда про это знаете?
– Да моя ж дочка, Васёнка, сама с ними бегала. Я не запрещал, она мне и сказывалась. Говорила, ей Рогнар разрешил. Жена у меня, вишь, давно померла, Васёнке всего-то десять годков было. А там Марта девчонок стряпать учит, рукодельничать, в парней глазами стрелять. Фердинанд танцы придворные с ними разучивает, ну грамоте там, по иноземному тоже. Мальчишек драться по благородному, на шпагах, при секундантах. У них если промеж собой размолвка выйдет, ну там, у девочки одной под окном лбами столкнутся, они так и идут в означенное место и скачут. Который себя остриём дал коснуться, тот и проиграл. Рогнар тот наоборот, луки им делает, показывает, как верёвку с петлёй кидать, на лошадях скакать и стоя, и боком, как в лоб дать, ежели обидит кто. Тоже в жизни пригодиться может. Да вот было... сапожник наш, пьяница горький. Уж сколько я его стыдил, как об стенку горох. Не твоё, говорит дело. И вот раз избил он жену свою, женщину тихую и безответную, она бы и жаловаться на него побоялась, да сынишка его увидел, лет двенадцать ему тогда было. Он с ещё двумя пацанами, и того помладше, с рыбалки шёл. Ну, они удочки побросали, втроём сапожника скрутили, да приложили хорошенько об порог. А сын ему и говорит, мол, ежели ещё раз руки распустишь, я их тебе с корнем повырываю. И ничего, поутих сапожник. Пить не бросил, конечно, но буянить перестал.
– Удивительно!
– восхитилась Камилла.
– Это что, - улыбался староста, - Васёнка сказывала, у них там, в замке, (это они дом замком кличут, за башенку), так вот они там натуральные балы устраивали. Девочки с Мартой платьев понашили себе, мальчишкам камзолов и что там ещё положено. Обувку вот только из города привезли, Фердинанд мерки со всех снял, ездил. Сам хозяин им на органе играл и на пианине.
Много ещё чего порассказал тогда староста Камилле, и она слушала, не веря своим ушам.
А утром, стоило ей отъехать немного от деревни, из леса показался подросток лет пятнадцати, сидевший на лошади без седла, волосы его были разбросаны по плечам, точь-в-точь, как у Канцлера, и девушка сдержала невольную улыбку. Вежливо поздоровавшись, он осведомился, куда она направляется, и, услышав, что в «Дом на холме», сказал:
– После бури ещё не все завалы расчистили, я провожу вас короткой дорогой.
– А ты не боишься, что я шпион или убийца?
– весело спросила Камилла, вспомив рассказ старосты. Мальчик посмотрел серьёзно и внимательно.
– Если вы шпионка, то сразу говорить, куда едете, было опрометчиво. А если убийца, подосланный Ламберту, то мне с вами всё равно не справиться, ему теперь ниже магистров не присылают, и я должен отвести вас к Рогнару. А именно это я и сделаю, - помолчав, он добавил: - Только на убийцу вы всё равно не похожи. Я наблюдал, как вы ехали. Вы смотрели, как на деревьях снег блестит, как белка шишку лущит, ойкнули, когда заяц пробежал. А убийца, он по сторонам бегло смотрит, сразу замечает всё и на пути к цели не останавливается.
– А ты много убийц видел?
– Вообще-то нет, - признался мальчишка, - двоих только. Да и то довольно давно. Последнего даже Рогнар не заметил, пока молния не сработала, а это возле самого дома произошло, - посмотрев на Камиллу, мальчик рассмеялся, и его лицо перестало быть пародией на Канцлера.
– Если честно, ничего такого я про вас заранее не думал. У вас на шее кристалл Ламберта и едете вы на лошади старосты, а значит, вы свой человек.
Камилла опустила взгляд на плотно застёгнутую шубку.