Кандидат
Шрифт:
— Всё… не могу… — тихо сказала женщина за спиной. — Держите щит сами…
Сбоку у сиденья показалась её рука. В неё она держала прибор, похожий на карманный фонарик, в середине которого был воткнут кристалл, светящийся слабым синим светом. Я взял его, и свечение тут же прекратилось, а рука бессильно упала. Оглянулся — женщина обмякла на сиденье, упала без сил.
— Я не могу… Держи ты? — сказал Станимир, видимо, от волнения перейдя на ты…
— Как им пользоваться.
— Дайте я, — послышался голос Ануки.
В этот миг пара пуль попала в корму автомобиля — удивительно, но до салона не долетели. Видимо, остаточная защита всё ещё работала даже после размыкания контура с сенсом. Я обернулся, чтобы передать, она указала на соседку:
— Ранена. Ты можешь лечить.
— Не время.
Она кивнула, и я сунул ей в руки прибор. Анука расстегнула ожерелье на шее, я почувствовал характерный жар сильного сенса даже через спинку кресла. Кристалл тут же засиял гораздо ярче.
Выстрелов позади стало меньше. Одинокая встречная фура показалась из-за поворота, возникла надежда, что она столкнётся с преследователями, но это не произошло.
— Так… пожалуй, надо попробовать, — пробормотал Станимир Тадеушевич. — Эльдар, держи руль.
Я отстегнулся, дотянулся до баранки, следя за дорогой. Он достал из-за пазухи аккумулятор — тот самый, что я привёз ему. Сжал кристалл в руке, опустил стекло, быстро глянул назад. Пара пуль тут же просвистела мимо.
— Метров пятьдесят, — покачал он головой. — Не прицелюсь. Может, силой…
— Что ты хочешь? — спросил я.
— Сдвинуть их. Навык… кинектика. Чтобы в столб или в дерево. Но… не, не выйдет. В кристалле кейтов семь. Я слабый, добавлю от силы пару. На такой скорости не хватит, чтобы даже в сантиметр машину сдвинуть.
Моя рука продолжала придерживать руль, и тут же в голову пришла мысль.
— Зачем сдвигать саму машину, если можно сдвинуть руль?
— О, Циммер, ваше племя всегда было сообразительным. Снова держи наш. А я разберусь с их рулём.
— Щит больше нет, — сказала Анука. — Кристалл выключается. Глушилка. Я не могу больше…
— Значит, у них тоже есть сенсы… Так, ну… была не была, — сказал Станимир Тадеушевич.
Он стал напевать какую-то странную мелодию и снова высунул голову из машины. Я мельком взглянул в зеркало заднего вида — машина преследователей дёрнулась в сторону, свернула с трассы и врезалась на полном ходу в ближайший столб.
— Кажется, всё. Фу-х…
Наш водитель откинулся на спину кресла, и я подумал, что он сейчас отключится, но спустя пару секунд он перехватил руль и сказал:
— Но расслабляться не стоит. Может, машин было несколько…
— Наверняка.
— Кто мог знать?
— «Единороги». Банда молодых ребят с Урала, моих однокурсников. А может, и нет.
— Я не особо разбираюсь в криминальных организациях, но это совсем не похоже на работу юношей-аббисов. Скорее всего, за ними кто-то стоит. Какая-нибудь «Северная лига».
Я обернулся. Анука сидела, опершись лбом о боковое стекло. На миг мне стало страшно — случилось ли с ней что-то? Но она словно увидев мой взгляд — тут же оглянулась, нащупала под воротником ожерелье и снова соединила звенья.
— Всё хорошо. Устать, — кивнула она.
— А твоя соседка?
— Я усыпила её. Чтобы не болеть.
— Молодец.
— Очень. Очень способный ребёнок, — покачал головой Станимир Тадеушевич. — Сколько навыков? Три? Четыре? В каком возрасте, в четырнадцать лет? Вы хоть понимаете, что это никак не шесть процентов. А двенадцать. А то и пятнадцать. Таких людей во всей Империи сотни, если не десятки.
— Что такое «Лоза»? — спросил я вполголоса и решил снова перейти на «вы». — Вы сказали тогда в тайной полиции. Мне отец ничего не говорил.
Станимир Тадеушевич покачал головой.
— Во-первых, я не уверен. Никто не уверен. Возможно, я соврал Роману Романовичу. Предположение возникло у вашего отца буквально в момент нашего разговора. Ряд признаков, догадки. Во-вторых… Мы сейчас очень многое с вами пережили, Эльдар Матвеевич. Но… я не могу это рассказать. Вы кандидат, к тому же я этого проверить не могу. А я сейчас, по сути, сдаю аттестацию. Чем меньше деталей знаете вы или мы… Более того, даже многие действующие ассистенты и магистры Общества не знают о том, что сейчас происходит!
— Жаль, что вы мне не доверяете. Я тогда попробую догадаться. Лозоходцы обычно ищут месторождения золота. Мы имеем дело с сенсами. И с чем-то важным настолько, что к этому подключились весьма существенные противники. Она что-то указала или может указать… что-то такое, о чём знают очень немногие…
Первичные месторождения силы, вдруг понял я — и не озвучил. На лице у Станимира я прочитал такое раздражение и даже лёгкую злость, что понял — в это лучше не лезть.
— Я не скажу.
— Нам не надо везти её в этот интернат, — вдруг понял я. — Там они её тоже найдут.
— Насколько я знаю, интернат более чем хорошо охраняется. Огороженная территория в несколько гектар, очень мощные сенсы… К тому же — кто сдал её бандюганам? Кто-то из внутренней безопасности флота? Может, какие-то группы, связанные со Строгановыми, они поняли, что тайная полиция проявляет интерес, и решили заполучить ребёнка, даже не зная о точных причинах.
— Некогда гадать. Пока нам надо безопасно доехать… Слушайте, у меня есть мысль. Какой следующий город?
— Вельск, кажется. Через минут сорок.
Я нашарил в кармане визитку, оставленную тем таксистом-бандюганом.
— Доброй ночи. Беспокоит Циммер, подпоручик особого отдела Курьерки. Мы с вами встречались…
Связь была плохой, но слова я разобрал.
— А, да, молодой человек, я вас помню. В чём ваш интерес?
— У вас есть люди в Вельске? Мне будет нужна машина. Напрокат. На сутки, может, больше. И люди. Хотя бы двое. Через полчаса.
— Молодой человек… у меня есть люди, но мои услуги стоят недёшево.
— Полтысячи рублей вас устроит?