Каникулы Петрова и Васечкина
Шрифт:
– В смысле? – удивился Петров.
– Я тебя буду посвящать в оруженосцы! – торжественно сказал Васечкин.
Петров подумал и нехотя опустился на колени.
– Ладно! – со вздохом согласился он. – Посвящай!
Васечкин трижды ударил Петрова зонтом по плечу и объявил:
– Отныне ты будешь зваться Санчо Панса! Верный оруженосец славного Дон Кихота! – Он хлопнул себя кулаком в грудь…
Глава 6.
Инна Андреевна завела мотор и с лихим разворотом вывела из гаража старенький открытый лагерный «виллис». Рядом с ней сидела Маша. В ту же минуту откуда-то появился и на ходу запрыгнул в машину Гусь. Довольный, разместился на заднем сиденье.
Весь лагерь вышел проводить поисковую экспедицию в путь. Преисполненные подъёма, участники экспедиции дружно, с энтузиазмом пели.
Лагерный хор, естественно, возглавлял Антон.
ИННА АНДРЕЕВНА. Итак, в дорогу!МАША. Что ж, пора!ХОР ВО ГЛАВЕ С АНТОНОМ. Счастливого пути!АНТОН. Ни пуха, братцы, ни пера!АНКА И ДАША. Пусть не препятствует жара Вам беглецов найти!– К чёрту! – отвечали участники, трижды поплевав через левое плечо.
После чего машина сорвалась с места и вылетела за ворота.
ИННА АНДРЕЕВНА. Неужто нам их не вернуть?МАША. Неужто не найти?ИННА АНДРЕЕВНА. За славою пустились в путь!МАША. С пути такого не свернуть.ГУСЬ. От Гуся не уйти!ИННА АНДРЕЕВНА. Хоть им и по двенадцать лет,Умны не по годам!МАША. И у меня сомнений нет —Они оставят в жизни след!ГУСЬ. Разыщем по следам!ИННА АНДРЕЕВНА. Ну как же нам найти тот путь,Что к славе их ведёт?МАША. Тревога мне сжимает грудь!ГУСЬ. Не трусь, отыщем где-нибудь!– Вперёд! – пела Маша.– Вперёд! – пела Инна Андреевна.– Вперёд! – басил Гусь.– Вперёд! – вдруг раздался откуда-то снизу детский голосок.
От неожиданности все сразу замолчали.
А детский голосок всё распевал: «Вперёд! Вперёд! Вперёд!»
Наконец, Гусь догадался приподнять заднее сиденье…
Из ящика под ним выглянула хитрющая и довольная рожица Филиппа. Первое, что он сделал, это чихнул, а потом сказал:
– Здравствуйте, Инна Андреевна! С какой скоростью едем?
Инна Андреевна было открыла рот, но так и не нашлась что сказать…
– А вот я тебе сейчас как дам по ушам! – угрожающе надвинулся на него Гусь.
Но Филипп, к его удивлению, нисколько не
– Но, но! – сказал он, поднося к носу Гуся кулак. – Войдёшь без стука, вылетишь без звука!
Глава 7. Где тут подвиг?
Петров и Васечкин между тем катили дальше. Одежда на Васечкине подсохла на солнце, и вместе с последними каплями влаги улетучивались и отрицательные эмоции, столь несвойственные его характеру.
К Васечкину вернулись хорошее настроение, присущая ему жизнерадостность и вера в счастливое героическое будущее.
Столкновение с мельницей, полёт, сидение на дне глубокого колодца – все эти, к счастью, хорошо закончившиеся приключения представлялись ему сейчас уже совсем в другом свете, и он передавал свои ощущения Петрову, явно воображая, как всё это он будет рассказывать ребятам и как они будут удивляться и восхищаться, а особенно, конечно, Маша…
– …значит, лечу я, а оттуда вся земля, как на ладони… Вдруг чувствую: теряю высоту! Что делать? Вокруг никаких условий для мягкой посадки: валуны, острые скалы – живого места нет! Вдруг вижу… колодец…
Дальнейший рассказ Васечкина, надо заметить, прошёл мимо петровских ушей. То есть Петров вроде бы и слушал, и даже головой кивал, но мысли его были очень далеко. В своём воображении он продолжал столь внезапно прерванное письмо Маше.
«Дорогая Маша! – мысленно сочинял он. – Спешу тебя успокоить. Любимый наш Васечкин в настоящую минуту абсолютно жив-здоров и готов к новым подвигам. А ещё, в свою очередь, хочу сообщить тебе, что также…»
Но тут петровский «Школьник» налетел на какое-то препятствие, и верный оруженосец вылетел из седла.
«Извини, Маша, временно прервусь!!!» – успел подумать Петров, шлёпаясь в пыль.
Около него затормозил васечкинский «Росинант».
Дело было в том, что дорогу перегородила осыпь. Десятка три камней различной величины лежало на дороге.
– Помоги! – сказал Васечкин, хватая своего «Росинанта» за руль.
Петров, кряхтя, поднялся и помог Васечкину перенести его велосипед через осыпь.
– Догоняй! – сказал Васечкин.
– Ладно, – Петров послушно развернулся и полез за своим «Школьником».
В это время к осыпи подошёл старик. Он покачал головой, пощёлкал языком и сказал что-то по-грузински…
– Что? – не понял Петров.
– Савсэм плохо… – по-русски повторил старик. – Когда дороги нет… – Он аккуратно отложил в сторону палку, на которую опирался, и сумку, потом подошёл к осыпи и, ухватив камень побольше, начал с трудом катить его к обочине.
– Дедушка! – окликнул его Петров. – Может, вам трудно перелезть на ту сторону, так я вам помогу! – любезно предложил он свои услуги.
– Спасибо, сынок, – сказал старик. – Спасибо, дарагой! Только я пока ещё и сам могу! – И он взялся за следующий камень.
– А зачем вы камни убираете? – полюбопытствовал Петров.
– А куда спешить? – спросил старик, не прекращая работу. – Мне спешить некуда, другой спешить будет, на машине поедет, может, плохо кому, помочь надо, а дорога камнем завалена, разбирать сколько времени уйдёт… – Он ухватился за следующий камень.
– Петров, что же ты?! – поторопил друга Васечкин. – Давай!