Каникулы Петрова и Васечкина
Шрифт:
– Вот и имей дело с такими! – сказал Лёша, вставая из-за стола.
– Ты куда это? – опомнилась Маша, в течение всего разговора переводившая взгляд с одного на другого. – А я как же?
– А ты тут при чём?
– Ну место же освободилось! – Маша ткнула пальцем в тетрадь. – Вот и записывай меня.
Лёша со вздохом раскрыл тетрадь и написал «Старцева».
А в это время Петров и Васечкин, забравшись на самую верхушку высокого дерева, занимались чрезвычайно интересным делом. Они мечтали.
– Вот бы новую звезду найти! – вздохнул Петров, глядя на небо. – Представляешь, как Маша бы обалдела.
– Подумаешь, звезду… – откликнулся Васечкин. – Если уж искать, то преступников. Тут уж быстро прославишься! Тогда бы действительно все обалдели!
– Да! – согласился Петров. – Только звезду найти тоже здорово! Представляешь, смотришь в телескоп день, смотришь два, смотришь…
– Десять лет смотришь! А там и состаришься! – рассмеялся Васечкин.
– Нет, ну, не десять лет, а через недельку, пожалуйста, бах – и новая звезда… И можешь каким хочешь именем назвать… – размечтался Петров.
– Звезда Петрова! – насмешливо сказал Васечкин.
– Ну почему обязательно Петрова, можно и… – Петров замялся.
Дело в том, что лично он хотел бы назвать эту звезду именем Маши Старцевой, но вслух сознаться в этом не решился.
– …женским именем, – робко сказал он.
– Если уж звёзды искать, то лучше тогда стать космонавтом! – заявил Васечкин. – Лучше лететь в космос, чем у телескопа штаны протирать.
– Да! – согласился Петров. – Но в телескоп смотреть тоже интересно!
– Слушай, астроном! – спохватился вдруг Васечкин. – А который час?
Петров, прищурившись, внимательно посмотрел на солнце.
– Одиннадцать! Без восьми! – уверенно сказал он.
– Давай слезай скорее! – заторопился Васечкин. – На встречу с пограничниками опоздаем!
Глава 3. В жизни всегда есть место подвигу!
Па-па-па-пам! Какие, собственно, ещё ассоциации может вызвать слово «детектив»? Разумеется, в первую очередь что-нибудь вроде «па-па-папам»!
Во всяком случае, именно эта тревожная музыка звучала в ушах четвёртого отряда, когда он во все глаза смотрел на того самого человека, без которого слово «детектив» вообще лишается смысла. На человека в пограничной форме с капитанскими погонами.
И хотя внешне он не очень был похож на бравых капитанов, которых приходилось видеть в кино, но случаи из нелёгкой пограничной жизни в его пересказе выглядели очень убедительно.
Четвёртый отряд весь без исключения сидел, онемев от восторга…
А капитан Ромашкин просто и доходчиво рассказывал, наглядно демонстрируя, как ловким приёмом он обезвредил матёрого шпиона, как долго выслеживал его перед этим в тёмной ночи, как доли секунды, зоркий глаз и твёрдая рука решали всё…
Петров, Васечкин и Маша, так же как и все остальные, позабыв обо всём на свете, одинаково раскрыв рты, не сводили блестящих от волнения глаз с рассказчика, некоторые слова которого производили особенно сильное впечатление:
– …и ловким приёмом…
…а я ему: «Руки вверх!»
…резидент иностранной разведки…
…заходи слева!..
…передатчик и отравленная игла…
…в руках иностранная газета…
…глотает шифр!..
…я кричу: «Ложись!»…
…я, говорит, заблудился!..
…всё решали доли секунды!..
…нож, пистолет и стреляющая авторучка…
…благодарность в приказе…
А когда этот драматический рассказ подошёл к концу, то во внезапной тишине совсем по-бытовому прозвучал голос уставшего, как от настоящей погони, капитана Ромашкина.
– Так что, дети, учиться надо только на «хорошо» и «отлично»!
Четвёртый отряд перевёл дыхание.
– Ну что, ребята, поблагодарим Ивана Тимофеевича за интересный и содержательный рассказ! – сказала Инна Андреевна.
– Спа-си-бо! Спа-си-бо! – проскандировал четвёртый отряд и разразился аплодисментами.
Петров, Васечкин и Маша, всё ещё находясь под впечатлением увиденного и услышанного, в молчании шли вдоль берега моря…
Перед мысленным взором каждого из них возникали картины одна заманчивей другой.
Маша видела себя в роли медсестры, которая под пулями бандитов и резидентов различных иностранных разведок оказывает раненому капитану первую медицинскую помощь…
Васечкин представлял себе совсем другую картину. Он спасал Машу от окруживших её врагов.
– Я бы пошёл с тобой в разведку! – говорил капитан Васечкину, который, освободив Машу, вёл перед собой пятерых крепко связанных матёрых шпионов…
Что же касается Петрова, то он ловким приёмом выбивал пистолет у одного из шпионов, в то время как верный пёс Джульбарс мёртвой хваткой впивался во второго. Петров из последних сил подползал к дереву и, зажав зубами повреждённый телефонный провод, докладывал на заставу о поимке резидента…
– Да-а, – сказал Петров, очнувшись наконец от сладких грёз, – в жизни всегда есть место подвигу! Это капитан правильно сказал! Только место это надо найти! – И он тяжело вздохнул.
– Где его найдёшь? – в свою очередь тяжело вздохнула Маша.
– А где угодно! – воскликнул с энтузиазмом Васечкин. – Тихо на границе, но не верьте этой тишине… – значительно добавил он.
– Согласен! – обрадовался Петров. – Когда мы найдём шпиона…
– Какого шпиона? – охладила их пыл Маша. – Не бывает тут никаких шпионов!