Каникулы в Бухаресте
Шрифт:
– Я буду достойной имени Снежных!
– твердо сказала я, глядя в такие же, как у меня, глаза.
– Когда-то я приняла такое же решение, - усмехнулась Элия.
– Теперь ты определяешь путь клана.
– Спасибо, - искренне поблагодарила я.
– Не за что. И, Гела, они гордятся тобой.
Я сморгнула слезы и улыбнулась. Мне не надо было уточнять, о ком она сказала.
Довольная, я направилась к башне. Работа работой, а поспать стоит, ну хоть немного. Подумав, прошла по коридору мимо нашей с Яниной комнаты, разделась и заползла под одеяло к Року. Прижавшись к его теплому телу, я почувствовала, как окончательно расслабляюсь, проваливаясь
Нельзя сказать, что я сплю очень чутко, особенно в доме, где нечего опасаться. А сегодня проснулась от того, что на меня смотрят. Все еще пытаясь ухватить остатки сна, я, не открывала глаз, крутилась, пыталась устроиться поудобней в кольце обнимающих меня рук.
– Ты же уже не спишь, - мягко мурлыкнул на ухо Рок.
– Не сплю, - согласилась, открывая глаза, и улыбнулась. Никто и никогда не смотрел на меня так, как… я не могла подобрать слов.
Какая непередаваемая нежность захлестнула меня, словно океанская волна. На несколько секунд мне стало даже тяжело дышать. Я осторожно прикоснулась к его щеке. Мягкая, теплая, живая. И этот взгляд. Что я увидела в его глазах? Так смотрят только на тех, кто очень и очень дорог. И мне, той, которая давно разучилась верить мужчинам, внезапно захотелось довериться ему, как я когда-то доверилась Яне, Чертенку, Коше и Огоньку. Довериться и поверить, даже отдавая себе отчет, что если он однажды предаст, боль, которую я испытаю, будет не сравнима ни с чем, испытанным ранее.
Я смотрела в его глаза и не понимала, как же так получилось, что он умудрился оказаться надо мной. А взгляд у него горячий-горячий, и смешинок там нет. Только что-то странное… Его губы оказались такими теплыми, такими нежными… Мне стало все равно… Этот мужчина, некромант, живший еще во времена расцвета Снежных, стал мне дороже всех на свете. Похоже, я все-таки по уши влюбилась…И весь мир, казалось, растворился в этом поцелуе…
Лика
Девчонки уже разбрелись, и мне почему-то стало неуютно. Вскоре я определила, что мне все еще боязно, никак не могла поверить, что все закончилось, и все живы. Припомнился момент боя с моим участием. Решила найти любимую чугунную сковородку. Не оглядываясь на вампира, побрела к дальнему концу площади. В голове мелькали самые разные мысли. Представлялось с какого-то дива, что могло быть со мной, если бы мы не победили. В то же время появилась легкая обида на Ника. Почему он так поступил во время боя? Почему Макс оказался одним из Совета Ста? Куча вопросов и ни одного ответа. Я нахмурилась.
– Это у тебя адреналин выветривается, - подошел ко мне сзади Ник.
– Ты что, мысли мои читаешь?
– изумилась я, мигом позабыв обо всем. Тихий смех заставил и меня улыбнуться.
– Нет, просто по твоему лицу все видно, и кое-что ты умудрилась сказать вслух.
Все еще улыбаясь, я продолжала искать свое оружие. А то война войной, а эту сковородку терять не хотелось.
Дойдя до убитого Роком и вампиром демона, брезгливо попинала ногой тушу, готовая в любой миг отпрыгнуть, если тот вдруг решит ожить.
– Ну вот, когда нужен свет, никого рядом нет. И как мне в этом всем свою сковородочку найти?
– решила повозмущаться, в очередной раз забыв о вампире. Тот тихо подошел к месту поиска и одним элегантным движением достал мне мое оружие из-за спины.
– Как?
– только и спросила, недоверчиво прищурившись. Он что, ее всю дорогу от меня прятал, глядя над моими мытарствами на поле брани?
– Ты совершенно не умеешь рассчитывать траекторию движения предметов, - чмокнул он меня
– С таким движением дам на танец приглашать, а не сковородку отдавать, - продолжала ворчать, сменив тему. Почему-то хотелось с кем-то поругаться. А Ник так некстати рядом. В такие моменты все мои подруги и домашние старались куда-то испариться. Они-то знали, побешусь и успокоюсь.
– Малыш, - протянул он своим замечательным голосом, и попытался обнять меня. Я обернулась к Нику и обвила его руками. "Он не виноват в том, что мне так плохо от начинающейся депрессии", - убеждала я себя, постепенно расслабляясь. Хотелось вот так вот стоять вечность. Его руки прижимали к себе.
– Малыш, останься, - его печальный голос отозвался во мне тихим всхлипом. Мне не хотелось, чтобы он видел меня плачущей.
– Мне надо домой, меня там ждут, - из последних сил я сдерживалась, чтобы не зарыдать.
– Ты же хочешь собственную семью?
– зашел с другой стороны вампир, быстро нащупав больную тему.
– Собственных детей?
– Хочу, но не сейчас. Я обещала, - не видя понимания с его стороны, я в очередной раз начала оправдываться, - пойми, я обещала. Я должна помочь вырастить Мышь.
– Разве ты живешь взаймы? Или у тебя жизнь длинной с жизнь вампира?
– Нет. Жизнь у меня коротка, - вздохнув, решила задать давно интересующий меня вопрос.
– А я тебе зачем? Ведь вампиром я не стану. Таким, как ты. И ты сам заметил, что жизнь у меня будет короче. Может, я как диковинка? Наиграешься и бросишь?
Прячась от тоски и грусти, я нашла единый выход - злость. Решив, что рассоримся - и он меня забудет, уверилась, что стоит придерживаться такой линии поведения. А я, буду помнить, весь свой короткий век…
– Лика, - Ник вздохнул. Было видно, что он едва сдерживается, чтобы не скрутить меня и не потащить в самые глубины Дракульского замка.
– Я тебя заставить не могу. Но раз уж ты решила отказаться от своих чувств, помни, что мы все еще связаны и это не исчезнет лишь по одному твоему желанию, - поцеловав меня в висок, он развернулся и ушел, не оборачиваясь.
Я смотрела вслед уходящему вампиру и плакала.
Огонек
Поднявшись в комнату за Габриелем, замерла на пороге, не зная, что же мне делать дальше. Между нами так много осталось невыясненного. Это, наверное, глупо было сейчас искать логику в происходящем, когда только что мы сражались с существами, в которых большая часть населения планеты даже не верит. Глупо, если учесть, что в крови еще гуляет адреналин, подталкивая к необдуманным словам и поступкам, что и без того наши отношения скорее напоминали вспышки фейерверков, чередующиеся с периодами затишья перед бурями.
Рийхард, я все еще продолжала так его про себя иногда называть, прошел к кровати и тяжело опустился на нее, расстегивая рубашку. Я просто стояла, не зная, имею ли право подойти. Сейчас он вел себя так, словно меня не существовало. Но стоило черной ткани сползти с его плеча, и я рванулась к демону, внимательно изучая открывшуюся мне картину. Правую часть груди украшал огромный кровоподтек, а у ключицы виднелся длинный неровный край рваной раны. Хорошо хоть неглубокой, - мгновенно оценила я. Теперь понятно, почему Габриель так тяжко осел после боя с Лаонардом. Остатки сил он скорее всего направлял на процесс ускоренной регенерации, иначе б Ирано не подобрался так близко. А черная ткань рубашки не дала сразу же рассмотреть выступающую кровь. А вампиры? Должны были учуять! Мозг тут же подобрал логичное объяснение: мужская солидарность, чтоб ее.