Каникулы в Простофилино
Шрифт:
– Мне казалось, что дядя Антон и тетя Аня вполне довольны тем, что их дочь малюет картины, – перебила я Олега. – Они никогда не заставляли Милу бросить мольберт и кисти.
– Это при тебе, – кивнул Олег. – Каркины – интеллигентные люди, они не обсуждали свои проблемы в присутствии посторонних. А ты, хоть и близкая подруга Милы, но не родная, поэтому видела лишь внешнюю сторону отношений – полнейший штиль, любовь и ласку. Но поверь, после твоего ухода в гостиной Каркиных порой вспыхивали скандалы.
– А ты-то откуда знаешь?
Олег усмехнулся.
– Чаще всего люди не воспринимают домработницу
Антон Петрович частенько говорил дочери:
– Твои картины покупаю я. Вдруг умру, как жить станешь?
– Доченька, опомнись, – подпевала мужу Анна Семеновна, – мы не молоды, учись управлению фирмой, передадим дело тебе.
– Отстаньте! – злилась Милка, и вспыхивал безобразный скандал.
Но со временем старикам удалось-таки приставить Милу к фирме; художница, скрипя зубами, стала изучать семейный бизнес, и спустя полгода Каркины схватились за голову. Мила абсолютно не подходила на роль управляющей! Она повышала по службе тех, кто говорил ей комплименты, самозабвенно собирала сплетни, развела «наушников», нашептывающих гадости про коллег, и выбрасывала на улицу отличных специалистов, которые говорили ей прямо:
– Людмила Антоновна, вам лучше поучиться, почитать книги, а уж потом заходить на склад и менять там температуру воздуха.
С такими людьми новая начальница расправлялась безжалостно. При этом старшие-то Каркины думали, что доченька замечательно обходится с сотрудниками, и сосредоточили свое внимание на закупке растений, переложив на Милу внутренние заботы фирмы.
В общем, через шесть месяцев грянул гром. Сначала уволилась очень опытная дама Зинаида Ефимова. Она не собиралась пресмыкаться перед вздорной хозяйской дочкой, высказала той в лицо свое мнение о ней и хлопнула дверью. На место Ефимовой Мила поставила главную доносчицу Лику Завьялову. У Лики был длинный язык, но короткий ум, и очень скоро она загубила огромную партию растений. Причем, нанеся фирме значительный материальный урон, Завьялова попыталась свалить вину на работниц склада. Те возмутились и делегацией отправились к Антону Петровичу.
Разъяренные бабы не постеснялись выложить хозяину правду о его дочери и закончили «выступление» ультиматумом:
– Либо Людмила Антоновна покидает пост управляющей, либо почти все сотрудники уходят прочь.
Побоявшись понести огромные финансовые потери – за растениями-то требуется ежедневный, кропотливый уход, – Антон Петрович приказал Миле сдать дела. Но в пылу гнева рявкнул:
– Послал же господь ребенка! Ничего делать не умеет! Только зря бумагу красками марает!
Мила более не появлялась на фирме, в ее жизни начался новый этап.
Глава 32
– Милка мне никогда ничего о своих попытках рулить семейным бизнесом не рассказывала, – растерянно произнесла я.
– Правильно, – кивнул Олег, – во-первых, вы перестали часто общаться. Ты ведь уже давно не ходила к Каркиным, как в детстве, каждый день. Во-вторых, кому охота сообщать о неудачах?
– Но в последнее время картины Милы внезапно стали замечательно продаваться, она начала получать хорошие деньги! – воскликнула я.
Олег усмехнулся.
– Слушай
Потерпев крах в качестве бизнесвумен, Мила оседает дома. Антон Петрович уже не трогает дочь, а мама талдычит старое:
– Опять малюешь ерунду? Иди учись на ботаника! Кому фирму передавать?
Бу-бу, гу-гу, гав-гав… Мила огрызается, в доме постоянный скандал. И тут Людмила совершенно случайно знакомится с Кириллом Велигжановым, хозяином турбюро. Кирилл узнает, что Милочка дипломированная художница, и предлагает ей работу.
Велигжанов мошенник, он торгует «раритетами» – якобы привозит из своих командировок в Африку «редкости» и всучивает их наивным людям. Вместе с Кириллом работают его брат Филипп и семья Онопко. Схема получения денег была проста, как валенок. Филипп и Кирилл находили по-детски наивного человека, такого, допустим, как Антон Петрович, и начинался спектакль. Сначала парочка разведывала, чем интересуется коллекционер. Ну, он собирает картины, статуэтки, маски или что-то еще… Потом Милочка делала «произведение» искусства (она на самом деле талантливый человек, скопировать способна что угодно, но вот создать собственное полотно у нее получалось плохо). Потом подделка доставлялась Кириллу, и тот капитально запудривал мозги собирателю, сдирал с того очень большую сумму за ничего не стоящий кусок дерева или холста. А Онопко (на самом деле доктор наук и профессор) служил этаким «прессом», давил на лоха своим научным авторитетом.
Почему мошенникам удавалось дурить народ, причем довольно долго? Все очень просто. Хорошие психологи, Велигжановы выбирали лишь тех, кто абсолютно не разбирался в предмете своего коллекционирования, и каждый раз придумывали сказочку о том, как у них появилась та или иная вещь. Обманщики не зарывались, дело на поток не ставили, фальшивых копий Ван Гога Мила не писала, в основном ориентировались на «древние» предметы культа, правильно оценить которые способны лишь очень узкие специалисты, а их мизерное количество. Ну, например, кто сможет определить подлинность фигурки вождя Эльца, которую Филиппу продал в Мексике потомок древних майя? И так далее, и тому подобное. У Милы появились деньги, а чтобы объяснить, откуда они, дочурка наврала родителям об успехе своих картин…
– И люди верили Велигжанову? – прервала я рассказ Кудрина.
– Ага, – кивнул Олег. – Наш народ доверчив, в особенности когда речь идет о всяких религиозных прибамбасах. Увы, Антон Петрович Каркин принадлежал к этой армии. И в конце концов Мила решила надуть собственного отца. Думаю, ей просто хотелось отомстить ему за увольнение с места управляющей. Представляю, как она веселилась, когда Антон Петрович приволок сделанное дочерью чучело крокодила и начал озвучивать историю Роберто, вдохновенно придуманную Кириллом.
– Эй, постой! – воскликнула я. – Но дядя Антон говорил, что Роберто стоил ему двести рублей!
– Конечно, это неправда, – помотал головой Олег. – За крокодила Каркин отвалил внушительную сумму, а чтобы тетя Аня не стала пилить мужа за неразумную трату денег, лихо соврал про две сотни. Ясно?
– Да, – кивнула я. – Непонятно иное. Зачем Милочка разыграла комедию – приехала ко мне, изобразила страх, поволокла к Кириллу, прикинулась, что не знакома с ним, рассказала леденящие душу подробности о Роберто?