Каникулы в стране сказок
Шрифт:
И он решил отправиться к Ученому Садоводу, симпатичному человеку, который, как об этом сообщали газеты, прекрасно разбирается в цветах и некоторых насекомых. Можно было рассчитывать, что так же хорошо он разбирается в некоторых людях, таких, например, как Лекарь-Аптекарь. Итак, решено!
Он собрался было вызвать такси, но именно в эту минуту — трах! — постучалась Старая Лошадь.
— Вот кстати-то! — закричал он. — Надеюсь, ты не очень занята и сможешь отвезти меня к Ученому Садоводу?
— Конечно, могу! — с восторгом сказала Лошадь.
Это был выезд, на который стоило посмотреть!
Отправляясь в дорогу, Лекарь-Аптекарь надел пальто, тоже зеленое — у него была слабость к этому цвету, — и сменил ермолку на широкополую шляпу, из-под которой грустно торчал его озабоченный нос. Через плечо он надел дорожную сумку, в которой звенели банки и склянки. Он уселся на передке, чтобы за спиной уютно плескалась вода, и все поглядывал по сторонам — не летит ли Сорока? Петька вскарабкался на бочку.
Что касается Лошади… О, это был один из лучших дней ее жизни! Когда Лекарь-Аптекарь укладывался, она попросила его подарить ей очки. Конечно, если бы у него было время, он подобрал бы для нее очки по глазам. Но он очень торопился и нечаянно подарил Розовые Очки, через которые весь мир кажется веселым, счастливым.
Теперь она была в этих очках, выглядевших немного странно на ее бархатном добром носу. Первые два-три километра она шла осторожно — привыкала, но, как только город с его сверкающими автомобильными фарами остался позади, она пустилась вскачь, приплясывая и напевая.
Как все искренние, простодушные люди, она пела обо всем, что встречалось по дороге. Но встречалось как раз не то, что она видела. Или, вернее сказать, видела она совсем не то, что встречалось. Каменщики в серых фартуках строили дом, а ей казалось, что они не в серых фартуках, а в голубых и что кирпичи сами летят им в руки; мальчишки плелись в школу, а ей казалось, что они бегут со всех ног, чтобы поспеть к началу занятий. Это было даже опасно, потому что за городом рабочие чинили мост, а ей показалось, что они уже починили, и водовозная бочка с пассажирами едва не угодила в канаву.
Ленивая Девчонка лежала на берегу этой канавы, подложив под голову учебник арифметики и выставив на солнце голые ноги.
— Скажите, пожалуйста, как проехать к Ученому Садоводу? — спросил ее Лекарь-Аптекарь.
— Не скажу.
— Почему?
— Лень.
— Но ведь ты уже сказала целых три слова? — с интересом спросил Лекарь-Аптекарь.
— Да. А адрес не скажу. Он длинный.
— Редкий случай, — определил Лекарь-Аптекарь, любивший редкие случаи и думавший, что, кроме него, никто с ними справиться не может. — Возьми, девочка.
Он протянул ей коробочку с порошками.
— Принимай перед школой.
— Не возьму.
— Почему?
— Лень.
— Тебе лень принять лекарство от лени?
— Да.
— Понятно. Держи ее, Петя! — сказал, рассердившись, Лекарь-Аптекарь. — Ну-ка. Вот так!
И он всыпал в рот девочки три порошка сразу.
Да, это было сильное средство! Достаточно сказать, что с этой минуты никто больше не называл Ленивую Девчонку ленивой. Ее называли как угодно — злой, невежливой, глупой, неблагодарной, капризной, но ленивой — никогда! Как встрепанная вскочила она на ноги и прежде всего отбарабанила адрес Ученого Садовода:
— Поселок Любителей Свежего Воздуха, улица Заячья Капуста, дом семью два — четырнадцать, квартира трижды два — шесть.
Ей не терпелось поскорее выучить таблицу умножения.
— Спасибо, — сказал Лекарь-Аптекарь. — А как проехать в поселок Любителей Свежего Воздуха?
— До поворота — прямо, девятью девять — восемьдесят один, — ответила бывшая Ленивая Девчонка, — а потом налево.
И все-таки, если бы не Застенчивый Кролик, они не добрались бы до Ученого Садовода. Дело в том, что Старая Лошадь побежала к повороту не прямо, а криво (потому что в Розовых Очках все кривое казалось ей прямым), а потом повернула не налево, а направо.
Вот тогда-то из грядки капустного поля и выглянул Кролик! Он выглянул и спрятался, а ушки остались торчать. Потом снова выглянул и спрятался, а ушки остались… Но тут его окликнул Лекарь-Аптекарь.
Это был обыкновенный Кролик, отличавшийся от других, еще более обыкновенных, тем, что никак не мог сказать одной молоденькой Крольчихе: «Будьте моей женой».
Иногда он говорил: «Будьте…», иногда ему даже удавалось сказать «моей», но тут он умолкал, краснея, и ей оставалось только огорченно шевелить ушами.
«Неизвестно, — думала она. — Может быть, он хочет сказать: „Будьте моей сестрой“?»
Опустив глазки, Кролик стоял перед Лекарем-Аптекарем и от смущения не мог выговорить ни слова.
— Ага, понятно, — добродушно сказал Лекарь-Аптекарь. — Ничего особенного. Сильнейшая застенчивость. Проходит с годами. Две капли на сахар три раза в день. Только не перебарщивать. У меня был случай, когда один застенчивый юноша вроде вас выпил сразу весь пузырек и превратился в нахала.
И он протянул Кролику пузырек и пипетку.
— Дядя Аптекарь! — закричал Петька. — Что вы, честное слово! Откуда у него сахар? Он же Кролик.
— Пожалуй, — согласился Лекарь-Аптекарь. — Но это лекарство можно принимать и с водой. Сейчас мы это сделаем. Петя, нацеди стаканчик. Ну, братец Кролик, смелее.
Кролик выпил лекарство.
— Спасибо, — сказал он чуть слышно. — Вы заблудились, — добавил он немного погромче. — К Ученому Садоводу не направо, а налево, — сказал он обыкновенным голосом, — Он живет в зеленом домике под черепичной крышей! — заорал он, по-видимому совершенно забыв, что минуту назад от смущения не мог выговорить ни слова. — Извините, я тороплюсь.