Каникулы в стране сказок
Шрифт:
— Стащить?
— Да! Мы сделаем это, — торжественно сказал Лекарь-Аптекарь. — Я тебе ручаюсь, что он лопнет, как мыльный пузырь. А знаешь ли ты, что произойдет, если он лопнет? Ты снова станешь девочкой, Таня. Я приготовлю лекарство по рецепту Главного Городского Врача, и твой отец будет спасен, потому что его может спасти только чудо. А Старая Добрая Лошадь вернется к своим родителям и снова будет носить голубые ленточки — не в гриве, а в косах.
Любитель Необыкновенных Историй рассказывает Лоре сказку о Красной Шапочке
А
В общем, он совсем зачитался бы, если бы не Лора, которая то и дело приходила к нему поболтать.
— Между прочим, отец давно хотел съесть тебя, — сказала она однажды, — но я не позволила.
— Почему?
— Просто так. Мне приятно смотреть, как ты сидишь и читаешь.
Два раза в неделю она брала уроки у феи Вежливости и Точности и, вернувшись, показывала Петьке, как она научилась ходить — не боком, а прямо. Легко, как снегурочка, а не тяжело, как медведь. Но Петька только спрашивал: «М-м?..» — и продолжал читать.
Чтобы похудеть, Лора ела теперь не пять раз в день, а только четыре и спала после обеда не два часа, а час двадцать минут. И похудела, правда не очень. Но Петька все равно не обращал на нее внимания. Она надела на шею ожерелье и, разговаривая, все время играла им, как будто нечаянно. Но хоть бы раз Петька взглянул на это хорошенькое ожерелье из цветного стекла!
Оставалось только рассказать ему что-нибудь поинтереснее, чем эти толстые книги, от которых он не мог оторваться. И она отправилась к Любителю Необыкновенных Историй.
Она вошла немножко боком, но вообще почти прямо. Не так легко, как снегурочка, но и не так тяжело, как медведь. Она вежливо поздоровалась и сказала:
— Не можете ли вы рассказать мне какую-нибудь интересную сказку? Я запомню ее слово в слово, у меня превосходная память.
— Да ради бога! — откладывая в сторону трубку, сказал Любитель Необыкновенных Историй. — Сколько угодно. Грустную или веселую?
— Веселую.
— Отлично.
И он рассказал ей о девочке Красная Шапочка. Вы, конечно, знаете эту историю, дети? Может быть, она не очень веселая, особенно когда волк глотает бабушку, надевает ее чепчик, который ему совсем не идет, и, поджидая Красную Шапочку, ложится в постель. Но зато все кончается хорошо. А ведь это самое главное, особенно когда все начинается плохо.
Лора запомнила ее слово в слово: у нее была превосходная память. Но слова почему-то запомнились ей в обратном порядке. Например, не «Жила да была девочка, которую прозвали Красная Шапочка», а «Шапочка Красная, прозвали которую девочка, была да жила». Понятно, что Петька послушал минут пять, а потом засмеялся и сказал:
— Да, здорово это у тебя получается.
И снова
Великий Завистник рассказывает о себе
Когда у Великого Завистника начиналась бессонница, он завидовал всем, кто спит. Он скрипел зубами, думая о том, что соседи сладко похрапывают с открытыми форточками — кто на боку, а кто на спине. А где уж уснешь, если то и дело приходится скрипеть зубами! Он завидовал даже ночным сторожам, но только тем, которые — даром что они были ночные сторожа — все-таки спали.
Все люди стараются уснуть, когда им не спится. Старался и Великий Завистник. Он ведь тоже был как-никак человек. Он считал до тысячи, представлял себе медленно текущую реку или слонов, идущих один за другим, важно переставляя ноги. Ничего не помогало! Он открывал окно и долго ходил по комнате в туфлях и халате — остывал, чтобы потом сразу бухнуться в постель и заснуть. Остывать удавалось, а заснуть — нет. Может быть, потому, что он начинал беспокоиться, что слишком долго остывал и теперь еще, не дай бог, простудился. В этот вечер он даже решился слазить на крышу с авоськой авось удастся словить хоть какой-нибудь сон: ведь над городом по ночам проплывают сны. И поймал, даже не один, а целых четыре. Но, спускаясь с чердака, он выронил авоську, и сны неторопливо выплыли из нее, задумчивые, неясные, похожие на дым от костра в сыром еловом лесу.
Когда не спится, лучше не смотреть на часы. Часы иногда врут. Нельзя, например, сравнивать их с зеркалом, которое всегда говорит только чистую правду. И все-таки, взглянув на часы, почти всегда можно узнать, далеко ли до утра или близок ли вечер. До утра было еще далеко, и Великий Завистник решил сходить в аптеку «Голубые Шары».
— Извините, — сказал он, постучав в стекло, за которым неясно виднелась маленькая фигурка в халате. — Прошу простить, это я. Как живете, старина? Вы не спите?
Ему казалось, что подчиненным, чтобы они его любили, нужно почаще говорить: «Ну как, старина?»
— Здравствуйте. Сейчас открою, — ответил Лекарь-Аптекарь. — Это он, — торопливо прошептал он Сороке. — Тебе нужно спрятаться, Таня. Сюда, сюда!
За аптекой была маленькая комнатка, в которой он готовил лекарства.
— Заходите, пожалуйста.
Он зажег полный свет, и фарфоровые белочки, притаившиеся между пузырьками, стали протирать глаза сонными лапками: они решили, что наступило утро.
— Извините, старина, что так поздно, — сказал, входя, Великий Завистник. — Что-то не спится, черт побери. Решил узнать, как наши делишки, и, кстати, прихватить у вас какую-нибудь микстуру, чтобы поскорее уснуть. Нет ли у вас чего-нибудь новенького, дружище?
— Новенького? Надо подумать.
Великий Завистник устало опустился в кресло. Он вздыхал, и левая ноздря у него не раздувалась, как всегда, а уныло запала.
— А вы молодец, как я посмотрю, — сказал он, глядя, как Лекарь-Аптекарь, быстренько вскарабкавшись по лесенке, сунул свой длинный нос сначала в одну бутылку, а потом в другую. — Интересно, знаете ли вы, что такое скука?