Шрифт:
«…Верная моя подруга Оля!
Помнишь, перед отъездом из Москвы я тебе сказала, что ужасно не хочу ехать в этот санаторий? Так вот, предчувствия меня не обманули! Здесь плохо, здесь очень плохо – настолько, что я не нахожу слов, чтобы выразить мое отчаяние…
Я звонила маме и просила забрать меня отсюда, но она меня не послушалась и сказала, что я страдаю ерундой и хочу ее смерти. Она всегда так – когда я ей жалуюсь, говорит, что я хочу ее смерти, хотя я ее очень люблю и желаю ей дожить до ста пятидесяти лет.
Ты
Во-вторых, я влюбилась. Его зовут Герман. Ты, конечно, скажешь, что в любви тоже ничего страшного нет, а я тебе отвечу, что нет ничего хуже безответной любви. Сначала я думала, что я ему интересна и что он, возможно, тоже испытывает ко мне какие-то чувства, но потом оказалось все не так, и я страдаю в одиночестве. Он старше меня и уже окончил первый курс факультета психологии, потрясающе умный и красивый. Сколько раз я давала себе слово не влюбляться в ребят старше себя, но сейчас, похоже, наступила на те же грабли…
В-третьих. Ты, разумеется, в курсе, как я люблю писательницу Полину Истокову, ты знаешь, что все свои карманные деньги я трачу на ее книги. Даже в этот санаторий я привезла ее новый роман (про девушку, которая мечтала стать красавицей и любила одного молодого человека, но он ее бросил и связался с одной аристократкой-фотомоделью…) Так вот. Ты не поверишь, Оля! В этом санатории я встретила эту самую Полину Истокову!! Только это никакая не Полина и не Истокова, а самое настоящее чудовище. То есть это, конечно, человек, но такой отвратительный и ужасный, что и представить себе трудно!!!
В-четвертых, мне грозит опасность. Вообще, наверное, всем, кто живет в этих местах, грозит страшная опасность! Пока еще никто не умер, но, я думаю, скоро будут первые жертвы…»
Глава 1
Быстрые сборы, короткие проводы
Родители у Муси были хорошие люди – она в этом никогда не сомневалась. Папа работал главным бухгалтером в одной конторе, которая торговала оргтехникой – то есть всякими компьютерами, принтерами, факсами, сканерами и прочей ерундой, без которой люди уже и дня не могли прожить – до того их довел технический прогресс. Поэтому Мусин папа вечно носился с какими-то счетами, документами и то и дело пугался и бледнел, когда речь заходила про налоговую полицию.
Муся знала, что все эту самую полицию не особенно любят, и очень переживала за своего папу. Он был ответственный работник и дела своей фирмы вел честно и безупречно, только он все время боялся, что ошибся где-нибудь в документах, написал не ту цифру или забыл приписать где-нибудь нолик. Потому он всегда ходил с озадаченным видом, как будто напряженно думал о чем-то.
Мама у Муси работала доктором в поликлинике. Профессия ее называлась сложно, с первого раза и не произнесешь – отоларинголог. Или просто – «ухо-горло-нос», но мама этого названия не любила, она говорила, что так эту профессию называют только необразованные люди.
Она была хорошим специалистом, ее очень ценили в той поликлинике, где она работала, и даже домой все время звонили люди, которым была нужна консультация по поводу болезни. Мама им всем помогала. Иногда отчитывала строгим голосом и требовала, чтобы они соблюдали ее рекомендации и принимали те лекарства, которые она прописала, а иногда очень ласково уговаривала не бояться операции по удалению гланд.
Даже Муся уже неплохо разбиралась во всех этих болезнях и знала многие их названия. Она с удовольствием позволила бы и себе удалить гланды, правда, их ей удалили в раннем детстве.
Словом, у Муси были замечательные родители, только у них очень мало времени оставалось на дочь. Муся все понимала и не обижалась на них.
Но раз в году, перед летом, начиналось настоящее сумасшествие. Дело в том, что у Мусиных родителей не было ни дачи, ни родственников в деревне, куда можно было бы отправить дочь. В летний лагерь Мусю они тоже отправлять не хотели – утверждали, что там творится безобразие и она может научиться плохому.
Муся про все плохое, что может случиться в жизни, уже прекрасно знала (теоретически, конечно) и была твердо уверена, что ее никто не собьет с пути истинного. Она была уверена, что никогда не будет пить, курить, пробовать наркотики и прочую ерунду. Кроме того, от других ребят она слышала, что в этих лагерях ничего такого кошмарного не происходит и напрасно ее родители воображают всякие ужасы.
Но их переубедить было трудно, и каждое лето они придумывали что-нибудь такое, отчего Муся приходила в отчаяние. Например, в позапрошлом году они отправили ее к тете Ариадне, которая жила в Феодосии, на Черном море. Черное море – это хорошо, и тетя Ариадна очень добрая женщина, только ей было совершенно не до Муси, она целое лето выращивала помидоры. Скука страшная! А прошлым летом Муся жила в настоящем женском монастыре на Валдае. Монашки тоже оказались очень добрые, но и им было не до Муси – они все время молились и тоже работали на огороде. Словом, не повеселишься…
Этим летом родители решили отправить свою дочь с другой тетей – Василисой (попросту – с тетей Васей) в санаторий куда-то в Ямскую область, к черту на кулички.
– Не бери ничего лишнего, – сказала мама перед отъездом. – Тетя Вася за тебя вещи таскать не будет, у нее и так большой чемодан. Девочкам вредно поднимать тяжести…
Муся знала, на что она намекает – мама не хотела, чтобы дочь брала с собой много книг. Летом надо отдыхать, а не сидеть, скрючившись, над книжкой и напрягать зрение.
– Хорошо, – кротко ответила Муся. – Теплую куртку и резиновые сапоги я не буду брать.
– Ты с ума сошла! – возмутилась мама. – Ты что, моей смерти хочешь? А вдруг холода наступят, а вдруг пойдут проливные дожди – ты промокнешь в туфлях, и у тебя начнется ангина!
Муся вздохнула с видом мученицы:
– Мамочка… я каждое лето беру с собой резиновые сапоги и теплую куртку, но еще ни разу они мне не пригодились. Зачем мне лишние вещи! Кроме того, ты слышала прогноз на лето – обещали сухую жаркую погоду.