Канкан на поминках

Донцова Дарья

– А если, предположим, человек у вас не в штате?

– Ну и что? – удивилась журналистка. – Тоже получит заработанное.

– Как?

– В кассе.

– Но к вам пройти без пропуска нельзя!

– Тоже проблема, – засмеялась Алена, – вот ты, например, каким образом первый раз вошла?

– Ну, подошла к охраннику, а тот велел позвонить по внутреннему телефону, вышла девушка и провела меня.

– И в бухгалтерии так же делают: либо посылают кого-нибудь, либо пропуск выписывают или деньги по почте высылают.

Я подхватила

ведро, сунула швабру под мышку, прошла в самый дальний угол коридора, влезла в большую комнату, где клубились люди, и тихо спросила у встрепанного парня:

– Можно по-местному позвонить?

– Вон, возьми красный, – ответил тот, – только недолго.

– А номер бухгалтерии не подскажете?

– 46-81, – буркнул мальчишка.

Я набрала цифры и услышала тихое:

– Слушаю.

– Девушка, вас беспокоит жена Константина Реброва.

– Слушаю.

– Он опубликовал в «МК» статью, а денег ему не заплатили…

– Какого числа был материал?

– В самом начале сентября.

– По какому отделу?

– Информации.

– Погодите секундочку.

Послышался шорох, потом тот же голос произнес:

– Гонорар отправлен по почте.

– Куда?

– Как – куда? Вам домой.

– Ой, девушка, а на какой адрес? Мы недавно переехали на улицу Павленко. У вас там что указано? Павленко, дом девять, квартира шесть?

– Нет, – ответила бухгалтерша, – Киселевский проезд, двенадцать, квартира девяносто пять.

– Вот незадача, – изобразила я крайнее расстройство, – и что теперь будет?

– Ничего особенного, деньги вернутся назад, отправим их еще раз, повторите адрес, я запишу.

Я быстренько отсоединилась и, бросив в коридоре у окна «инструменты» поломойки, понеслась к машине. Не зря говорят, что все тайное становится явным.

Киселевский проезд находился в Ясеневе. Поплутав между одинаковыми блочными домами, я вырулила прямо к нужному зданию и, поднявшись на двенадцатый этаж, позвонила в девяносто пятую квартиру. Высунулась девочка лет четырнадцати:

– Вам кого?

– Константина Реброва.

– А папа на работе.

– Подскажи, пожалуйста, адрес.

Девочка вздохнула:

– Не знаю.

– А телефон?

– Сейчас.

Она исчезла в квартире, не забыв бдительно закрыть дверь.

Через полчаса, изъездив почти весь район в поисках работающего автомата, я наконец-то обнаружила целую будку.

– Риелторская контора «Золотой ключ», – сказал женский голос, – все операции с недвижимостью, что хотите?

– Константина Реброва можно?

– Сейчас переключу, – сказала тетка, и я услышала противно повторяющуюся мелодию.

Наконец «концерт» замолк.

– Ребров у аппарата, – прогремел густой бас.

Я вздрогнула.

– Вы занимаетесь продажей жилья?

– Естественно.

– Мне порекомендовали к вам обратиться Ивановы, в этом году вы очень удачно избавили их от комнаты в коммуналке!

– Ивановы, Ивановы, –

забормотал Константин, – что-то не помню, ну да это и неважно, что у вас за площадь? Кстати, продать или купить желаете?

– Продать, однокомнатную…

– Метраж?

– Может, подъедете посмотреть?

– Завтра в девять утра устраивает?

– Отлично.

– Давайте адрес.

Я объяснила ему, как добраться до квартиры Костина, и, ликуя, помчалась домой. В душе все пело от радости. Завтра этот негодяй, балующийся написанием клеветнических статей, явится ко мне сам. Такую удачу следовало отметить, поэтому я притормозила возле оптушки. Куплю чего-нибудь вкусненького, такого, что не приобретаю каждый день, шоколадные конфеты, например. Насколько помню, недалеко от входа есть ларек, в котором торгуют продукцией фабрики «Красный Октябрь», а Кирюшка и Лизавета обожают грильяж.

Сунув кошелек в карман куртки, я прижала его локтем к себе и вошла в толпу. Очень хорошо знаю, что не все люди явились сюда с желанием купить дешевые и качественные продукты. Кое-кто толкается тут в надежде заполучить чужой кошелек. Но я тоже хитрая и изо всех сил придерживала свои денежки.

Грильяж оказался свежим, цена, правда, не радовала, но триста грамм конфет я все же купила и медленно пошла назад, разглядывая дивные вывески, которыми были украшены ларьки. «Самая лучшая рыба у нас», «Вкуснее мяса нет нигде», «Наши калачи прямо из печи»… А вот эта еще смешней: «Свежее молоко от производителя». Насколько понимаю, «производит» молоко корова, и каким образом оно может быть у нее несвежим? Но больше всего мне понравился плакат, гордо реющий над грузовиком, кузов которого был забит картонными коробками: «Ваши яйца здесь».

Развеселившись, я посмотрела вокруг. Народ хватал продукты, не обращая внимания на «наружную рекламу». На лице покупателей не было видно улыбок. Никто не смеялся, прочитав «Мясо России» или «Курица – друг желудка». У людей начисто отсутствует чувство юмора.

Тихонько хихикая, я вышла на проспект и у центрального входа на рынок увидела маленькую, остромордую, рыжую собачку, похожую на карликовую лисичку. Она не выглядела бездомной. Шерстка казалась чисто вымытой, а пушистый хвостик кто-то явно не так давно расчесывал. Небось потерялась, бедолага!

Я присела возле нее на корточки и посмотрела на шею собаки. Так и есть, ее украшал красивый светлый ошейник, очень похожий на кожаный. Я протянула руку, чтобы посмотреть, не написан ли на нем где-нибудь адрес.

Собачка затрясла хвостиком и заскулила.

– Не плачь, миленькая, хозяин сейчас спохватится и придет за тобой, – попыталась я утешить «лисичку».

Та неожиданно упала на животик и стала тыкаться мокрым носиком в мои ладони. Я погладила шелковистую шерсть. Ласковая, явно домашняя, собака тихонько стонала. Потом вдруг засунула остренькую мордочку сначала в один карман моей куртки, потом в другой.