Каннибал из 7-ой квартиры
Шрифт:
– Мы отвлеклись от темы нашего собрания!
– постучала девочка Валентина Ивановна кружкой по газовой плите, рядом с которой сидела.
– Напомню вам, что мы собрались здесь, чтобы выяснить, унаследовали мы от Ивана Ивановича его способности или нет.
– Думаю, нет, не унаследовали - убежденно сказал Хиггс.
– Но, думаю, всем надо на всякий случай провериться, УЗИ сделать.
– А вы делали?
– поинтересовалась Серафима Аркадьевна.
– Конечно. И оказалось, что у меня двойной желудок.
– Ну, какого размера желудки, мы хорошо знаем. Трудно поверить, чтобы в нем умещался
– Наверное, растягивается, как матка. Да и дети растут очень быстро. После выхода из меня они за час увеличиваются в размерах раза в полтора. Кстати, ни у кого из вас не остались в памяти какие-нибудь предродовые воспоминания? Это нужно для науки, - обвел Хиггс своих новорожденных детей.
Дети молчали.
– Значит, не остались...
– Так что мы решим?
– вернулась к председательству девочка Валентина Ивановна.
– Я думаю, всем детям надо сделать УЗИ у частного доктора. А потом, получив результаты, будем думать.
– А что думать?
– сказал Хиггс.
– Есть только то, что есть. И вот еще что я хочу вам сказать, дети мои, а также вам, уважаемая Серафима Аркадьевна. Я много думал над своим естеством, размышлял, так сказать, и пришел к выводу, что способность к омолаживанию людей известным вам способом есть у меня уникальная способность, то есть на всей Земле обладаю ею я один. Более того, дальнейшие размышления привели меня к мысли, что практически все люди обладают той или иной уникальной способностью, но большинство из них, подавляющее большинство, не могут ее обнаружить, не могут ее вскрыть, развить и использовать. К сожалению, уникальные способности описываются только в мифах...
– А как же Ванга?
– перебил Ивана Ивановича ребенок Виктор Степанович.
– Думаю, она шарлатанка.
– А Вольф Мессинг?
– не отставал Витюша?
– Изощренный фокусник.
– А Кашпировский?
– широко распахнула глаза Серафима Аркадьевна.
– Я лично на его сеансе в обморок падала?!
– Жулик!
– А вы?..
– Я?.. Вот дела, я как-то совсем забыл о себе. Хотя, если подумать, я - вещь в себе, известная лишь восьми персонам... А сколько таких персон на свете может быть!
– А..
– Разреши мне все же завершить свое выступление, - указующим движением руки Хиггс усадил ребенка Виталия на место.
– Так вот, как я говорил, достоверных свидетельств существования на Земле людей с уникальными способностями, кроме меня, как выяснилось, к сожалению нет. Но вот что я хочу вам сказать в заключение моей речи. Вы - мои дети или станете ими. И вполне возможно, вы унаследуете не мою уникальную способность, но станете уникальными людьми в какой-нибудь другой области. Давайте на этом закончим, что-то я утомился говорить...
8.
Следующим утром Серафима Аркадьевна, прибрав на кухне после всеобщего завтрака, пошла в свою комнату отдохнуть, то есть почитать сегодняшний листок численника. Остальные остались на кухне.
– Уникальным человеком быть плохо, - убежденно сказал бывший аспирант Виталий, явно зацикленный на словах Хиггса об уникальных способностях.
– Вот узнают про вас, Иван Иванович, бандиты, украдут и будут эксплуатировать.
– Ага!
– поддержал
– Заставят для них мальчиков и девочек для педофилии разводить. Или паханов своих дряхлых омолаживать.
Хиггс почернел от накативших на него страхов. При наличном количестве бандитов в Москве перспектива оказаться в какой-нибудь подвальной тюрьме была для него велика. Может, прекратить это дело? Заняться коммерцией, маркетингом, фермерством, наконец? Нет, уникальное свойство - это уникальное свойство. Оно свыше дается, и отказываться от него грех.
– Ты так не расстраивайся...
– погладила его руку девочка Валентина Ивановна, впервые в жизни перейдя на "ты".
– Хочешь я в себе уникальную способность открою и буду все опасности наперед знать?
– А ты сможешь?
– с сомнением посмотрел на нее Иван Иванович.
– Я прямо сейчас попробую, - сказала девочка и, сгорбившись на табуретке, плотно прикрыла лицо ручонками.
Все молчали, пока она так сидела.
– К нам идет участковый милиционер Митрофанов. У него кончились деньги, - сказала наконец Валентина. Через десять минут он позвонит в квартиру.
– Сколько ему нужно?
– спросил Хиггс.
– Восемь тысяч пятьсот рублей на какой-то рояль. У него голова болит после вчерашнего дня рождения, а взять не у кого. И на Три Вокзала, чтобы поживиться на гастарбайтерах, нет мочи ехать.
– Понятно, ему нужен спирт "Рояль", - полез в карман Иван Иванович. Достав бумажник и отсчитав восемь тысяч пятьсот рублей, протянул ребенку Виктору Степановичу:
– Пойди, отдай Серафиме Аркадьевне. Пусть передаст эти деньги участковому Митрофанову. Если тот будет спрашивать про аспиранта, пусть скажет, что тот съехал, а комнату с согласия ее владельца оставил мне. Все понял, Витя?
– Да!
– побежал к матери ребенок.
Интересно, никто не испытал и тени сомнения в том, что девочка Валентина Ивановна действительно просканировала пространство и время на предмет наличия в них явлений и телодвижений, опасных для обитателей квартиры 7. И, точно неводом, извлекла из физических действительностей то что непосредственно касалось их коммуны. И потому никто не удивился, когда в угаданное время в прихожей требовательно зазвонил входной замок.
Участковый милиционер Митрофанов действительно болел после вчерашнего дня рождения и потому был хмур. У него так болела голова, что он остался хмурым и после того, как Серафима Аркадьевна вручила ему девять тысяч рублей в качестве подарка на день рождения (пятьсот она добавила из своих похоронных, ведь восемь тысяч пятьсот рублей - это не солидно. Конечно же, милиционер жалостливо и очень выразительно посмотрел на женщину, в результате чего был препровожден на кухню, усажен за видавший виды стол и угощен ста граммами перцовки, оставшейся с Нового Года, кажется 1982-го. Здоровье упало на него как солнечный зайчик - он моментально пришел в себя, раскраснелся, стал шутить. Серафима Аркадьевна милицейского юмора не ценила и пресекла его второй стопкой перцовки, чему участковый Митрофанов вовсе не обиделся. Выпив, он отказался от закуски - сырников со сметаной - и, отдав под козырек, удалился по своим милицейским делам.