Канон Смерти
Шрифт:
А вот и он. Как всегда, оглушителен и в прямом и в переносном смысле. Сначала в комнату ворвались его мысли, а потом и сам даэйр, излучая непрошибаемую жизнерадостность. Рей не удержался и зыркнул на него исподлобья.
— Привет! Как дела? Я смотрю, ты осваиваешься, книжками увлекся, — гость плюхнулся в соседнее кресло и тут же потянулся в карман туники за конфетой. Что-что, а сладкое у него всегда водилось. — Эт хорошо. Будешь?
— Нет, — Рей отрицательно покачал головой. — Вот, Равьен-эрхе дал почитать, только я половины слов не понимаю.
Айфир привстал, взглянул на страницу и фыркнул:
— Так это ж магический перевод
— А их можно починить?
— Проще ихний язык выучить, — даэйр махнул рукой. — Если ты цвиркать и свистеть хорошо умеешь. Но, наверное, Равьен это может, раз книга его, и он тебе дал. Сходи к нему, он, наверное, забыл подновить.
— Ага. А расскажи про предков?
Дарри решил не давать собеседнику скатываться в пустую болтовню — успел понять, что тот горазд часами трепать языком просто так, и спрашивать о деле лучше сразу. Пользы будет больше. То ли старший даэйр настолько вошел в образ добродушного лысого толстячка, которым перекидывался, то ли и впрямь был таким — многословным простоватым шумным увальнем? Рей понятия не имел. Но подобное поведение несказанно раздражало.
— Вот так сразу? — удивился Айфир. — Ну ты даешь, малой. Серьезный стал, прям от взрослых почти не отличить…
— Мне не с чего веселиться.
«Думает, если я мелкий, так обязан скакать с мячиком! И без того приходится притворяться наивным детенышем».
Рей всерьез опасался, что от него начнут шарахаться, если увидят, что детская шкурка давно сползла. Другие-то дети в два года едва-едва разговаривать начинают, оставаясь маленькими и слабыми. Он никогда не видел ни одного человеческого ребенка, только образы, но эта явная беспомощность ему решительно не понравилась. Все-таки лучше быть условно взрослым, с небольшой уступкой восприятию окружающих.
Больше книг на сайте — Knigoed.net
— Про предков, говоришь… — не стал заострять внимание Айфир, задумчиво почесав когтем нос. — Дай подумать, с чего начать.
— Все, что знаешь. Я хочу понять все о своем народе.
Взгляд Айфира на доли мгновения помрачнел, в эмоциях пробежала рябь недовольства, тут же насильно заглушенная. Странно, что ему не понравилось, неужели просьба? Или рассказывать придется всякую мерзость?
Ко второму Рей был готов — куда больше его удивил бы рассказ о добром, великом и могучем народе, несущем справедливость, процветание, счастье и так далее. Народ, бросающий своих детей в беде, процветать не может. И уж тем более — быть великим.
— Понять-то я сам их не понимаю, — вздохнул даэйр. — Сидят на острове, ни до чего дела нет, а вокруг хоть трава не расти… Так-то я мало что знаю. Из древней истории — только то, что когда-то у нас было свое государство, мы строили красивые просторные города и могли жить по всей планете, там, где захотим.
Ну да, Сны тоже, помнится, на это намекали. На попытки заселить всю Хэйву и получить полное господство над ней. Только вот незадача — другие расы были против.
— А потом? — Рей с любопытством приподнял одно ухо. — Куда все делось?
— Потом… — Айфир слегка замялся, подбирая слова, — два других народа, ирлерр и алден начали большую войну между собой. Даэйры пытались не вмешиваться, но общая каша нас… их все равно втянула. И все, что было создано предками, перестало существовать.
Рей удивленно вскинул бровь. Про алден он знал только из звучавших в борделе присловий — их именем ругались, к ним посылали, как к демонам, далеко и надолго. Из сознания людей считывался давно укоренившийся привычный образ-страшилка, рисующий вооруженных до зубов чешуйчатых чудовищ, которые то воруют детей, то вырезают целые города, то творят еще что-нибудь непередаваемо ужасное, на что воображения рассказчиков уже не хватало. Но никто никогда и не задумывался, что это может быть некий древний народ, имеющий свою культуру, свои ценности, амбиции и притязания. И если их до сих пор боятся, значит, на то есть причины, и эти существа чем-то заслужили свою репутацию,
— То есть, ты хочешь сказать, что даэйры пытались просто увильнуть от войны? И даже ничего не сделали, чтобы ее остановить? По твоим словам, выходит, что предки были трусами.
— Что ты, нет! — старший растерянно заморгал и попытался пояснить: — Они просто пытались избежать лишнего кровопролития! Мы не сторонники больших войн…
Рей внутренне поморщился, сохраняя на лице выражение спокойного любопытства. Тоурен хорошо научил его играть масками, объяснил, как и когда кому улыбаться, как держать себя с представителями разных сословий, когда можно проявлять искренность, а когда не стоит. Айфир видеть истинное отношение и поведение не должен был. Не сейчас. Он перестанет так свободно болтать, если поймет, что перед ним далеко не просто любопытный ребенок. И он что, действительно такой наивный? Странно. Не может быть. Ему почти шесть веков. В таком возрасте, вроде бы, пора перестать верить в чушь.
— Разве лишней крови можно избежать, сбегая от врага? — почти искренне удивился Рей. — Я думал, это делается при помощи дипломатии. А если не получается, ты все равно идешь защищать свой дом и семью. Или заранее делаешь так, чтобы на тебя никто не мог напасть.
Явно чувствовалось, что Айфир не знает ответов и даже толком никогда не задумывался над столь давним прошлым, которое успело превратиться просто в не подлежащую критике легенду. Или это прошлое не столь отдаленно? Сколько времени прошло с окончания той войны?
Рей напряг память, вспоминая человеческие хроники. Сейчас триста второй год по общему исчислению. От какой даты? От окончания войны.
Значит, Айфир недоговаривает. Очень много недоговаривает. Щадит, что ли? Забавно. Зачем? Даже если он сам и не воевал, то должен хотя бы знать, что тогда происходило.
Но ловить его на недосказанности пока еще рано. Да и спешить некуда.
— Наверняка кто-то что-то пытался сделать, — вздохнул даэйр. — Но теперь уже почти никто ничего не помнит. Разумеется, были и дипломаты, и главы родов, которым небезразлична судьба народа.
«Угу, значит, были и те, кому наплевать».
— Не помнит? — уже искренне изумился дарри. — А история? Разве никто ничего не записывал? А очевидцы? Мы же очень долго живем!
Что-то во всем этом было очень крепко не так. От проступающей со слов Обсидиана картинки несло гнильцой и старой, разжиревшей ложью. Копаться во внутренностях этого чудища пока не хотелось, и дарри спрашивал лишь то, о чем невозможно было промолчать.
За время жизни в борделе он успел начитаться книг по истории человеческих государств. Люди имели склонность довольно скрупулёзно записывать все свои войны, коронации правителей и прочие подобные события, так почему бы даэйрам не делать так же? Или хроники есть, но лживые?