Капабланка
Шрифт:
Затем Ласкер возвращается к климату и своему недомоганию от него, но потом добавляет: «Однако эти факты еще не объясняют всего. Их нужно дополнить указанием на одну слабую сторону моей игры. Многие годы я ничего не делал для развития своей игры и невольно препятствовал усовершенствованию своего стиля».
Конец брошюры о матче Ласкер наполнил сетованиями о «механизации» и «автоматизации» игры, о необходимости реформы правил, чтобы избежать «ничейной смерти» шахмат. Однако практика следующих пятидесяти лет доказала ошибочность опасений Ласкера.
Свое мнение о Капабланке Ласкер подытожил так:
"Является ли Капабланка идеальным, последним маэстро? Не думаю.
Но он заслуживает звания чемпиона
Глава четвертая. ВЕЛИЧИЕ И ПАДЕНИЕ ЦЕЗАРЯ
НА ПИКЕ СЛАВЫ
Если бы кудесники предсказали Капабланке, как Борису Годунову в трагедии А. К. Толстого: «Твоего царенья семь только будет лет», он не вскричал бы: «Хотя б семь дней!», — а просто недоверчиво усмехнулся бы и пожал плечами. В самом деле, редко кому звезды столь благоприятствовали. Когда Капабланка вступил на шахматный престол, у него фактически не было конкурентов. Ласкер публично заявил о своем отказе от права на матч-реванш, что, по существу, явилось еще одним признанием превосходства кубинца над ним, Алехин находился где-то в бурлящей революционной России (даже ходили слухи о его смерти), Рубинштейн уже не был столь силен, как десять лет назад, а остальные пока вообще не шли в счет.
При столь безоблачном небе Капабланка торжествовал. Он наслаждался огромной славой, получал материальную поддержку от кубинского правительства в виде дипломатической синекуры, женился на молодой, красивой и богатой американке, с которой провел медовый месяц в Париже, а за свои выступления на шахматной арене получал такие экстра-гонорары, которые Ласкеру и не снились.
В августе 1922 г. Капабланка дебютировал в качестве нового чемпиона мира на международном турнире в Лондоне, в котором участвовали почти все ведущие шахматисты мира за исключением... Ласкера. Экс-чемпион мира не только не получил экстра-гонорара, но и вообще не был приглашен по принципу «горе побежденным!». В печати была пущена версия, что причина неприглашения — недавно окончившаяся война и недружелюбие англичан к бывшим врагам, но почему же тогда были приглашены из Австрии Тартаковер, а из Венгрии Мароци? Нет, дело обстояло проще. Во-первых, авторитету Ласкера в Гаване был нанесен страшный удар и от него уже многого не ждали, а во-вторых, Капабланка, вероятно, не хотел снова конкурировать с побежденным соперником, и деликатные устроители турнира, чьим кумиром был Капабланка, учли, может быть, даже невысказанное желание чемпиона мира. И Ласкер после четверти века всеобщего преклонения впервые болезненно почувствовал, что другой занял его место в центре мировой шахматной сцены, другой пользуется всеми благами по извечному волчьему закону капиталистического спорта: «Победитель получает все!». И личные взаимоотношения Ласкера с Капабланкой, кое-как склеенные восемь лет назад, снова были разъедены «денежной кислотой».
В лондонском турнире участвовали Алехин, незадолго перед тем навсегда покинувший родину, но уже добившийся ряда крупных успехов, маститые Рубинштейн, Видмар и Мароци, победители недавних международных турниров Боголюбов и Рети, совсем юный Эйве и лучшие английские шахматисты во главе с блестящими тактиками Аткинсом и Ейтсом.
Еще до турнира начала складываться легенда о Капабланке как о непобедимом чемпионе всех времен и народов, «втором Морфи». Участник турнира талантливый шахматный журналист маэстро Тартаковер писал: «Капабланка. Горячая кубинская кровь под влиянием практичного американизма претворилось в чудо шахматной техники... Безошибочная игра! Работающая с точностью расписания поездов мысль! Быстрый и ясный взгляд, раскрывающий тайну сложнейших позиций» и т. д. и т. п.
Подобными дифирамбами была наполнена вся пресса.
Капабланка оправдал общие ожидания: он блестяще завоевал первый приз. Из пятнадцати партий чемпион мира выиграл одиннадцать при четырех ничьих и без единого поражения. Правда, в лондонском турнире впервые начало проявляться губительное влияние на Капабланку американского практицизма. Он не стремился, как раньше, к творческому успеху, а лишь к спортивному и финансовому. В партии с Рубинштейном чемпион мира предложил принятую противником ничью уже на 13-м (!) ходу, пояснив затем в «Таймсе», что он «поступил очень благоразумно, так как ничья обеспечивала ему первый приз». В партии с Алехиным, уже тогда считавшимся основным соперником Капабланки и взявшим второй приз, ничья последовала на 17-м ходу после получасовой игры. И когда она была зафиксирована, в зале раздался жалобный крик английского болельщика: «И я, чтобы видеть эту бесцветную ничью, проехал двести миль!».
Однако помимо благоразумных финансовых расчетов эти короткие ничьи были также первым проявлением некоторой интеллектуальной лени и чрезмерной спортивной осторожности, которыми Капабланка стал явно злоупотреблять в последующие годы.
Но Капабланка считал, что, победив великого Ласкера, ему уже нечего особенно заботиться о своей репутации, тем более после лондонской победы. А для утешения английских друзей вскоре вышла его книга «Основы шахмат», где он среди своих партий поместил партию шахматиста-аристократа сэра Джорджа Томаса с параллельными примечаниями — Томаса и автора.
Во время турнира Капабланка созвал маэстро, которые могли стать претендентами на мировое первенство: Алехина, Боголюбова, Рубинштейна и Видмара, ознакомил их с выработанными им условиями борьбы за шахматную корону, после чего все пятеро подписались под ними.
Это была первая попытка регламентировать порядок вызова чемпиона мира и игры с ним. Интересно, что условия, разработанные Капабланкой, тогда были в диковинку, но немногим отличаются от общепринятых в наше время.
Привожу в сокращении наиболее существенные пункты «Лондонского протокола».
1. Матч играется до шести выигранных партий; ничьи не считаются.
2. Игра происходит шесть дней в неделю, ежедневно пять часов подряд. Каждый игрок имеет право требовать три свободных дня в течение матча.
3. Контроль времени 2 1/2 часа на сорок ходов (до этого обычный контроль был 30 ходов на два часа. — В. П.).
4. Если партия окончена, то новая начинается лишь на следующий день.
5. Судья выбирается обоими игроками.
6. Чемпион мира обязан защитить свое звание в течение года со времени принятия вызова.
7. Чемпион мира не может быть принужден к защите своего звания, если призовой фонд не достигает 10 000 долларов, не считая расходов по проезду и содержанию участников матча.
8. Из призового фонда чемпиону мира предварительно отчисляется 20 процентов; из остальной суммы победитель получает 60 процентов, проигравший — 40 процентов.
11. Если чемпион мира принимает вызов, то вызывающий должен внести 500 долларов в виде залога.
18. Шахматист, выигравший звание чемпиона мира, должен его защищать на вышеуказанных условиях.
Шахматная пресса и современники-маэстро отрицательно расценили пункты о призовом фонде, обвиняя Капабланку, что он «укрылся за золотым валом». Но и сумма была не так уж велика, и распределение ее справедливо.
Беда была в том, что обеспечить десять тысяч долларов плюс немалую сумму на проезд и проживание участников для игры против «непобедимого» Капабланки было практически невозможно.
— Зачем бросать деньги на матч, заранее зная результат? — рассуждали шахматные «меценаты». — Какие у претендента шансы? Никаких! О чем же говорить?