Капище (Чечня-1996)
Шрифт:
– Как долетел?
– Думаю, что в первом классе было бы удобнее.
– Не обижайся, не я здесь командую. Идем, выпьем кофе.
– Идем.
Он уверенно лавирует среди пассажиров, некоторые бегут с выпученными глазами, мечутся между огромного количества стоек регистрации, коридор, наверное, километра два, а может и того больше. Видно, что Андрей здесь не в первый раз.
Спускаемся на этаж ниже. Тут много всевозможных кафе. Заходим в ближайшее. Садимся за свободный столик. Подходит официантка, Андрей по-немецки заказывает кофе. Это даже я могу.
– Ну, что, Андрей, что дальше?
– Все. Здесь наши дороги расходятся... Леха, ну, поехали со мной в Израиль?! Я помогу тебе работу найти.
– Не хочу. И вы меня всегда будете обманывать. Если ты - мой друг меня обманул, использовал и поимел во все щели, то что мне ждать от остальных?
– Вот телефон. Можешь позвонить с любого таксофона - в Западной Европе, конечно, - Андрей протягивает кусочек белого мелованного картона, где типографским способом набран длинный ряд цифр.
– Пригласи меня, назовись. И где бы ты ни был, тебя заберут и привезут ко мне.
– Спасибо, - я прячу визитку в карман.
– А деньги, Рабинович?
– Вот, -он достает конверт, протягивает мне.
– Сколько?
– я взвешиваю конверт на ладони.
Подходит официантка, расставляет две крошечные чашки кофе, Андрей расплачивается.
– Вифиль? Так по-немецки звучит "сколько"?
– Так, - он вздохнул.
– Пять тысяч.
– Сколько?!
– Пять тысяч немецких марок.
– Дешево же тебя ценят твои начальники, Андрюха, дешево. Я два раза тебе жизнь спас...
– А я тебе - один раз, - тихо говорит он.
– Это где же? Напомни, - я начинаю психовать.
– В посольстве... Ты много знаешь, сам понимаешь, правила есть правила. Не маленький.
– М-да, - я молчал.
– Извини, Алексей, мне нужно идти. Здесь очень запутанная автостоянка, многоуровневая, не найдешь машину.
– Ничего, как-нибудь найдете!
– Да, Алексей, еще одна формальность.
– Чего еще? Подписку о неразглашении дать?
– Нет. Отдай паспорт. Понимаешь, служба есть служба.
– Не понимаю. На, - я вытащил паспорт и отдал ему.
– До свиданья!
– он встал и протянул мне руку.
Я молча, снизу вверх смотрел на него тяжелым взглядом. Пауза затягивалась. Он покраснел, пожал плечами. Развернулся и пошел. Я сидел и смотрел ему вслед. Он обернулся. Остановился, заулыбался и помахал мне. Я сидел как каменный. Мне хотелось его убить. За предательство нашей дружбы, за то, что он обманул меня. За все.
Так я сидел над наперсточной кружкой кофе больше часа, потом понял, что надо уходить. Куда? С моим советским паспортом надо уходить на нелегальное положение. Сначала ночлег, еда, потом подумаем.
Ориентируясь по указателям, побрел на выход. Увидел газетный киоск. Подошел. Ничего на русском! Вот уроды, а мы ведь их победили когда-то!
Путеводитель по городу. Полистал. Есть перечень гостиниц, мотелей, то, что мне нужно. Вытащил из конверта купюру достоинством в пятьдесят дойчемарок. Продавец долго отсчитывал сдачу. Не считая, бросил
На стоянке перед аэропортом снуют такси. Я закурил. Первая сигарета после перелета. Изучаю путеводитель. Недалеко есть мотель, там указаны цены. Вроде пойдет. Встал в очередь на такси. Через пять минут сажусь на заднее сиденье машины, тыкаю пальцем в нужную страницу. Водитель кивает головой, понял. Поехали.
У них даже такси "Мерседесы". Смотрю по сторонам. Красиво, как на картинках. Как в кино. Кажется, что проснусь, и все пропадет. Мотель, приехали. Мотаю головой, сколько, вифиль?
Таксист стучит по счетчику. Расплачиваюсь и две марки "на чай". Так здесь положено, Рабинович еще в посольстве проинструктировал.
Захожу. Стойка. Фрау.
– Битте, нумер! Айн мен, - тычу пальцем в грудь.
– Битте, - она понимает, что в немецком я чуть лучше, чем в английском, и рисует на бумажке сумму за день.
– Гут, - отвечаю я.
Затем она тычет в календарь, типа, спрашивает, сколько дней я буду жить.
– Гут, - мол, понял я.
– Фир. Четыре.
– Для верности показываю ей четыре пальца.
Она кивает головой, поняла. Потом рисует цифру за четыре дня. Расплачиваюсь. Хорошо, думал, что будет дороже.
Надо записаться в регистрационной книге. Ничего умнее не придумал, написал латинскими буквами "Джон Иванов".
Меня проводили в номер. Вход с улицы. Нормально. Кровать, стол, два стула, телевизор, жалюзи на окнах, туалет, ванна, душ. Сначала под душ. Поскреб себя ногтями, потом вытерся, сигарету, надо купить что-нибудь выпить и поесть.
Иду к стойке регистрации.
– Фрау, а где здесь супермаркет или просто маркет унд гаштет? Э-э-э-э, бир, - щелкаю себя по горлу.
Добрая женщина показывает мне направление движения. Сначала на пути попадается пивнушка. Неплохо, очень даже неплохо, всего в десяти минутах ходьбы. Попробуем немецкого пива!
– Э-э-э! Цвай уайт, - как же светлое-то будет, блин! Хрен с ним, цвай вайс бир!
Бармен, пожилой мужик, понятливо кивает головой, мол, и не таких идиотов видел за свой век, наливает мне два бокала светлого пива. Рассчитался. Сел за столик, пью. Хорошее пиво, запашистое, забористое! Первый бокал осушил залпом, второй растягиваю. Выпил. Хорошо! Надо в туалет сходить. Вижу, что посетители заходят в дверь с мужиком. Понятно. Мне туда.
После туалета - в магазин. Нашел тоже быстро, взял готовой еды, запечатанной в целлофан. Колбасы и прочей снеди. И пива упаковку.
После ужина улегся на кровать, стал смотреть телевизор, а так как я все равно ничего не понимал, включил музыкальный канал и смотрел. Завтра будет завтра, и надо просто жить.
Эпилог
Я смотрел на экран, на кривляющихся певцов, потягивал немецкое пиво и думал о своем.
В пивнушке в туалете я оставил маленькое сообщение. Мол, я здесь. Остановился в том мотеле, который мне рекомендовали. Был и запасной вариант, конечно.