Капитал в XXI веке
Шрифт:
Тем не менее мы увидим, что, несмотря на все свои ограничения, марксистский анализ во многих отношениях сохраняет свою актуальность. Прежде всего, Маркс отталкивался от настоящей проблемы (невероятной концентрации богатства во время промышленной революции) и пытался ее решить теми средствами, которые имеются в его распоряжении: такому подходу должны были бы следовать и сегодняшние экономисты.
Далее, принцип бесконечного накопления, отстаиваемый Марксом, имеет не менее фундаментальное значение для анализа XXI века, чем для века девятнадцатого, и внушает еще большее беспокойство, чем выдвинутый Рикардо принцип редкости. Коль скоро рост населения и производительности труда остается сравнительно низким, имущество, накопленное в прошлом, приобретает большое, несоразмерное значение и грозит обществу дестабилизацией. Иными словами, слабый рост позволяет лишь в малой степени уравновесить марксистский принцип бесконечного накопления: в результате равновесие, которого удается достигнуть, не является столь апокалиптическим, каким его описывал Маркс, но все же не может не вызывать существенной обеспокоенности. Накопление останавливается в определенной точке, но эта точка может находиться слишком высоко, что ведет к дестабилизации. Как мы увидим, наблюдаемый с 1970-1980-х годов сильный рост общей стоимости частного имущества, измеренной в годовом национальном доходе, во всех богатых странах —
Переходя от исследований, осуществленных Рикардо и Марксом в XIX веке, к анализу, предпринятому Саймоном Кузнецом в двадцатом столетии, мы можем отметить, что экономическая наука перешла от пристрастия к апокалиптическим прогнозам — безусловно, чрезмерного — к не менее чрезмерному увлечению волшебными сказками или, по меньшей мере, «хеппи-эндами». Согласно теории Кузнеца, неравенство в доходах на самом деле спонтанно уменьшается на поздних стадиях развития капитализма вне зависимости от проводимой политики и особенностей страны и затем стабилизируется на приемлемом уровне. Эта теория, предложенная в 1955 году, как нельзя лучше подходила для зачарованного мира эпохи Славного тридцатилетия: нужно просто терпеливо дождаться, пока рост принесет выгоду всем [10] . Философию того времени прекрасно передает англосаксонское выражение «Growth is a rising tide that lifts all boats» («Рост — это набегающая волна, которая поднимает все лодки»). Этот оптимизм разделял и Роберт Солоу, предложивший в 1956 году анализ условий возникновения «пути равномерного роста», т. е. такой траектории роста, при которой все параметры — производство, доходы, прибыль, зарплаты, капитал, биржевые индексы, цены на недвижимость и т. д. — растут в одном темпе, благодаря чему все социальные группы извлекают равную выгоду из роста и значительные расхождения отсутствуют [11] . Это полностью противоречило спирали неравенства, о которой говорили Рикардо и Маркс, и апокалиптическим исследованиям XIX века.
10
Kuznets S. Economic growth and income inequality // The American Economic Review. 1955. Термином «Славное тридцатилетие» часто обозначаются — особенно в континентальной Европе — три десятилетия, последовавшие за Второй мировой войной и отличавшиеся очень высоким ростом (мы еще вернемся к ним).
11
Solow R. A contribution to the theory of economic growth // Quarterly Journal of Economics. 1956.
Для лучшего понимания того влияния, какое оказывала теория Кузнеца по меньшей мере до 1980-1990-х годов, а в определенной степени оказывает и по сей день, следует подчеркнуть, что речь идет о первой в этой области теории, разработанной на основе основательного изучения статистических данных. Действительно, только в середине XX века были подготовлены первые ряды исторических данных о распределении доходов: они были опубликованы в 1953 году в монументальном труде Кузнеца «Участие групп с наивысшим доходом в накоплении прибыли». Серии данных Кузнеца касаются только одной страны (Соединенных Штатов) и периода, ограниченного тридцатью пятью годами (1913–1948). Тем не менее это важное исследование ввело в научный оборот два вида источников, недоступных авторам XIX века: во-первых, декларации о доходах, поданных для уплаты федерального налога на доход, введенного в США в 1913 году; во-вторых, оценки национального дохода Соединенных Штатов, методика расчета которого была разработана Кузнецом несколькими годами ранее. Столь масштабная попытка оценить неравенство в обществе была предпринята впервые [12] .
12
См.: Kuznets S. Shares of Upper Income Groups in Income and Savings. NBER, 1953. Саймон Кузнец — американский экономист, родившийся на Украине в 1901 году и перебравшийся в Соединенные Штаты в 1922 году; учился в Колумбийском университете, затем преподавал в Гарварде; скончался в 1985 году. Он был автором первых американских национальных счетов и первых серий исторических данных, касавшихся неравенства.
Важно понимать, что без этих двух необходимых и взаимодополняющих показателей совершенно невозможно оценить неравенство в распределении доходов и его эволюцию. Конечно, первые попытки рассчитать национальный доход, произведенные в Великобритании и во Франции, относятся к концу XVIII — началу XIX века; в течение XIX века такие попытки предпринимались все чаще. Однако всякий раз речь шла о не связанных друг с другом расчетах: лишь в XX веке, в период между двумя мировыми войнами, по инициативе таких исследователей, как Кузнец и Кендрик в США, Баули и Кларк в Великобритании, Дюже де Бернонвиль во Франции, стали создаваться первые серии ежегодных данных, касающихся национального дохода. Этот первый источник позволяет оценить общий доход страны. Чтобы измерить высокие доходы и их долю в национальном доходе, необходимо располагать еще и декларациями о доходах: этот второй источник во всех странах стал доступен благодаря прогрессивному налогу на совокупный доход, введенному практически повсеместно в первой трети XX века (в 1913 году в США, в 1914 году во Франции, в 1909 году в Великобритании, в 1922 году в Индии, в 1932 году в Аргентине) [13] .
13
Поскольку декларации о доходах зачастую охватывают лишь часть населения и доходов, для оценки общего объема доходов необходимо также располагать национальными счетами.
Крайне важно осознавать, что если отсутствует налог на доход, то нет и никакой информации о доходах, даже несмотря на все имеющиеся статистические данные по существующей налогооблагаемой базе (например, по распределению количества дверей и окон по департаментам Франции в XIX веке, что, конечно, представляет определенный интерес). Впрочем, люди нередко сами не знают, какой у них доход, пока их не вынуждают его декларировать. Это же касается налога на акционерные компании и налога на имущества. Налог — это не только способ возложить на тех и других финансирование государственных расходов и общественных проектов и распределить эти платежи в наиболее приемлемой форме; это еще и способ создать определенные категории, обеспечить знание и демократическую прозрачность.
Как бы то ни было, эти данные позволили Кузнецу рассчитать эволюцию доли, которая приходится в национальном доходе на высшие децили
14
Иными словами, доля низшего и среднего классов, к которым можно отнести 90 % наиболее бедных американцев, в национальном доходе уверенно росла: с 50–55 % в 1910-1920-е годы до 65–70 % в конце 1940-х годов.
На протяжении десятилетий Мальтус, Рикардо, Маркс и многие другие говорили о неравенстве, но не приводили никаких данных, не предлагали никакой методики, которая бы позволила сравнивать разные эпохи, а значит, и выбирать из различных гипотез. Кузнец впервые предложил объективную основу. Конечно, она была далека от совершенства. Но она хотя бы имелась. К тому же проведенная работа имела солидную документальную базу: объемистое исследование, опубликованное Кузнецом в 1953 году, максимально прозрачно излагает все детали, касающиеся его источников и методов, благодаря чему можно проверить каждый его расчет. Более того, Кузнец принес хорошую новость: неравенство сокращалось.
На самом деле Кузнец сам прекрасно осознавал случайность сжатия высоких доходов в США между 1913 и 1948 годами: во многом оно стало следствием многочисленных потрясений, вызванных кризисом 1930-х годов и Второй мировой войной, и мало походило на естественный, спонтанный процесс. В масштабном труде, изданном в 1953 году, Кузнец подробно исследовал эти серии данных и призвал читателя воздержаться от поспешных обобщений. Однако в декабре 1954 года в лекции, которую он читал на проходившем в Детройте съезде Американской экономической ассоциации в качестве ее президента, он решил предложить намного более оптимистичное истолкование выводов, изложенных в книге 1953 года. Именно эта лекция, опубликованная в 1955 году под названием «Экономический рост и неравенство дохода», заложила основы теории «кривой Кузнеца».
Согласно этой теории, в ходе индустриализации и экономического развития неравенство повсеместно движется по «кривой нормального распределения», т. е. сначала возрастает, а затем сокращается. По мнению Кузнеца, за стадией естественного роста неравенства, отличавшей первые этапы индустриализации, которые в США пришлись главным образом на XIX век, следует стадия сильного уменьшения неравенства, начавшаяся в США в первой половине XX века.
Этот текст 1955 года показателен. Перечислив все причины, по которым следует сохранять осторожность, и отметив очевидное влияние внешних потрясений на недавнее снижение неравенства в США, Кузнец высказал будто бы невинное предположение о том, что внутренняя логика экономического развития может привести к точно такому же результату вне зависимости от всякого политического вмешательства и от всякого внешнего потрясения. Его идея заключалась в том, что неравенство увеличивается на начальных этапах индустриализации (когда доступ к новому богатству, созданному промышленной революцией, имело меньшинство населения) и затем начинает произвольно сокращаться на поздних стадиях развития (когда все больший процент населения оказывается задействован в наиболее передовых отраслях экономики, что приводит к спонтанному уменьшению неравенства [15] ).
15
См.: Kuznets S. Economic growth and income inequality. P. 12–18. Эту кривую иногда называют «кривой в форме перевернутой буквы U» («inverted-U-curve»). Специфический механизм, описанный Кузнецом, исходит из представления о постепенном перетекании населения из бедной сельскохозяйственной сферы в богатую сферу промышленности (изначально доступ к богатствам промышленной сферы имело меньшинство, что приводило к росту неравенства, затем доступ к ним получили все, что вызвало сокращение неравенства), однако этот хорошо отлаженный механизм, разумеется, может принимать более общие формы (например, в виде постепенного перетекания рабочей силы от одних отраслей промышленности в другие или от менее передовых сфер занятости к более передовым и т. д.).
В промышленно развитых странах эти «поздние стадии» начались на рубеже XIX и XX веков, поэтому сокращение неравенства, произошедшее в США в 1913–1948 годах, лишь подтверждало явление, которое носило более общий характер и с которым рано или поздно должны были столкнуться все страны, в том числе и слаборазвитые, зажатые в то время в тисках бедности и переживавшие процесс деколонизации. Факты, изложенные Кузнецом в книге 1953 года, немедленно стали мощнейшим политическим оружием [16] . Кузнец прекрасно отдавал себе отчет в умозрительности подобной теории [17] . Тем не менее, представляя такую оптимистичную теорию в рамках «Послания президента» американским экономистам, всецело готовым поверить в хорошую новость, сообщенную их авторитетным коллегой, и взяться за ее распространение, Кузнец знал, что он будет располагать огромным влиянием: так появилась «кривая Кузнеца». Чтобы убедиться в том, что все хорошо поняли, о чем идет речь. Кузнец специально уточнил, что задачей его оптимистичных предсказаний было всего-навсего удержание слаборазвитых стран «в орбите свободного мира» [18] . В значительной степени теория «кривой Кузнеца» была производной «холодной войны».
16
Интересно отметить, что у Кузнеца нет данных, подтверждающих тезис о росте неравенства в XIX веке, — ему это кажется и так очевидным (как и большинству наблюдателей того времени).
17
Как он сам писал: «Вероятно, есть 5 процентов эмпирической информации и 95 процентов умозаключений, некоторые из которых представляют собой не более чем досужие домыслы» (Ibid. Р. 24–26).
18
«Будущие перспективы слаборазвитых стран в орбите свободного мира». Там же. с. 26.