Капитализм. Незнакомый идеал
Шрифт:
Сегодня открыто и цинично признается существование таких групп и их политических лобби. С общественно-политической сцены стремительно исчезают даже намеки на какую-либо политическую философию, принципы, идеалы или долгосрочные цели; мы фактически признаем, что страна плывет без руля и ветрил, отдавшись на милость тех, кто играет вслепую. Она поддалась недолгой демонстрации силы, этим разнообразным кланам статистов, каждый из которых стремится получить законодательное оружие ради сиюминутного преимущества.
Когда нет последовательной политической философии, каждая экономическая группа разрушает себя, разменивая собственное будущее на мелкие сиюминутные выгоды. В этом смысле самой самоубийственной некоторое время была политика деловых кругов, однако ее превзошла современная политика негритянских лидеров.
Пока они боролись с официально насаждаемой дискриминацией, справедливость и нравственное превосходство были на их стороне. Но теперь борьба стала иной. Недоразумения и противоречия вокруг проблемы расизма достигли небывалого размаха.
Настало время прояснить связанные с этим принципы.
Политика южных штатов по отношению к неграм нарушала и нарушает основополагающие принципы
США. Законодательно оформленная и законно осуществляемая расовая дискриминация так явно и беспардонно попирает права личности, что расистские законодательные акты южных штатов уже давно следовало бы объявить антиконституционными.
Заявления расистов Юга о «правах штатов» являют собой терминологическое противоречие: «право» одних людей нарушать права других — это абсурд. Конституционное понятие «права штатов» относится к разделению власти между местными и федеральными органами власти и призвано защищать штаты от федерального правительства; но никак не наделяет правительство штата неограниченной, произвольной властью над гражданами или правом аннулировать их личные права.
Известно, что федеральное правительство использовало расовую проблему, чтобы расширить свою власть и создать прецедент вторжения в законные права штатов, действуя без необходимости и антиконституционно. Однако это означает лишь то, что не правы оба правительства, и никак не оправдывает политику расистов.
Одно из худших противоречий в данном контексте — позиция многих «консерваторов» (отнюдь не только южан), считающих себя защитниками свободы, капитализма, права на частную собственность и Конституции и при этом проповедующих расизм. По-видимому, их не слишком заботят принципы, иначе они бы осознали, что рубят сук, на котором сидят. Тот, кто отрицает права личности, не может утверждать, защищать или поддерживать какие-либо права вообще. Именно такие «сторонники капитализма» способствуют его дискредитации и разрушению.
«Либералы» страдают тем же, но в иной форме. Они считают, что права личности нужно принести в жертву неограниченному праву большинства, но при этом защищают права меньшинств. Однако самое малочисленное меньшинство на свете — отдельный человек. Тот, кто отрицает права личности, права меньшинств защищать не может.
Эта гремучая смесь противоречий, недальновидного прагматизма, циничного презрения к принципам и неслыханной неразумности достигла пика в новых требованиях негритянских лидеров.
Вместо того чтобы бороться с расовой дискриминацией, они требуют ее узаконить и осуществлять. Вместо того чтобы бороться с расизмом, они требуют установить расовые квоты. Вместо того чтобы бороться за равноправие рас в социальных и экономических вопросах, они заявляют, что равноправие — это зло и что цвет кожи должен стать определяющим фактором. Вместо того чтобы бороться за равные права, они требуют особых расовых привилегий.
Они требуют установления расовых квот при приеме на работу и распределения рабочих мест на расовой основе, пропорционально процентному представительству данной расы среди местного населения. Например, негры составляют четверть населения Нью-Йорка, а потому негритянские лидеры требуют отдать им четверть рабочих мест на каждом предприятии и в каждой организации.
Расовые квоты всегда были одним из самых отвратительных проявлений расизма в странах с соответствующим режимом. Они существовали в университетах царской России, в крупных российских городах. Среди прочего, американских расистов обвиняют в том, что в некоторых школах есть тайная система этих квот. Когда из анкет для приема на работу исключили вопросы о национальной принадлежности или вероисповедании, это считалось победой поборников справедливости.
Однако сейчас установления расовых квот требуют не угнетатели, а само угнетаемое меньшинство!
Это требование переполнило чашу терпения даже «либералов». Многие из них возмутились и, вполне справедливо, гневно осудили его.
Вот что 23 июля 1963 года писала «Нью-Йорк Таймс»: «Манипулируя цифрами, демонстранты следуют поистине недостойному принципу. Требование предоставить 25% (как и любой другой процент) рабочих мест неграм (как и любой другой группе населения) несправедливо по одной простой причине: оно связано с "системой квот", которая по сути своей дискриминационна... Наша газета долгое время боролась против религиозных квот при назначении судей; равным образом мы отвергаем расовые квоты при распределении рабочих мест, будь то самые высокие должности или низкооплачиваемый ручной труд».
Неприкрытый расизм этого требования говорит сам за себя, но некоторые негритянские лидеры пошли еще дальше. Исполнительный директор Национальной городской лиги Уитни М. Янг-младший сделал такое заявление («Нью-Йорк Таймс» от 1 августа):
«Белые лидеры должны найти в себе мужество признать, что на протяжении многих лет развития в нашей стране существовала особая привилегированная группа граждан, пользовавшаяся определенными преимуществами. Это — белые граждане. А теперь мы заявляем: если на какое-либо рабочее место претендуют в равной степени квалифицированные белый и негр, то взять на работу надо негра».
Рассмотрим последствия таких заявлений. Оно не просто требует особых расовых привилегий; оно требует, чтобы белых наказали за грехи их предков. Нельзя брать на работу белого кандидата, потому что его дед, возможно, осуществлял расовую дискриминацию. А если нет, может быть, он вообще жил в другой стране? Эти подробности никого не интересуют, и на белого кандидата возлагается коллективная расовая вина, которая заключается лишь в том, что у него белая кожа.