Капитализм. Незнакомый идеал

Рэнд Айн

Приписывая достоинства человека его происхождению, мы фактически расписываемся в полном незнании того, как этих достоинств достигают, а весьма нередко — и в том, что мы сами их не достигли. Подавляющее большинство расистов — это те, кто так и не смог стать полноценной личностью; у них нет личных достижений или заслуг, и они стремятся к иллюзорному «самоуважению члена племени», утверждая неполноценность каких-нибудь других племен. Достаточно вспомнить истеричную ярость американских южан или то, что расизмом гораздо чаще страдают опустившиеся люди, а не лучшие из интеллектуалов.

В историческом плане уровень расизма всегда возрастал или падал вместе с ростом или падением коллективизма.

Коллективизм утверждает, что у отдельного человека нет прав, что его жизнь и труд принадлежат определенной группе («обществу», племени, государству, стране, народу) и что группа по своей прихоти может принести его в жертву. Воплотить подобную теорию можно лишь грубой силой, и государственность всегда была политическим следствием коллективизма.

Абсолютное государство — лишь узаконенная форма бандитского правления, независимо от того, какая именно банда захватит власть. Поскольку подобному правлению не было, нет и никогда не будет разумного оправдания, мистика расы играет ключевую роль во всех абсолютистских государствах. Связь здесь взаимная: государственность вырастает из первобытной межплеменной вражды, основанной на том, что члены одного племени — естественная добыча другого, и устанавливает собственные подкатегории, систему каст, определяемых рождением человека, — например, дворянские титулы или потомственное рабство.

У расизма нацистской Германии, где люди должны были заполнять анкеты о целых поколениях предков, чтобы доказать их арийское происхождение, был двойник в Советском Союзе, где люди заполняли такие же анкеты, чтобы доказать, что у их предков не было собственности и тем самым они — потомственные пролетарии. Советская идеология основана на постулате, согласно которому людей можно генетически подготовить к коммунизму; иначе говоря, подготовленные диктатурой поколения передадут коммунистическую идеологию своим потомкам, которые с самого рождения будут коммунистами. Преследование национальных меньшинств в Советском Союзе по прихоти того или иного комиссара — зарегистрированный факт. Особенно свирепствует антисемитизм; правда, официальные погромы теперь называют «проработкой».

От расизма есть только одно противоядие — философия индивидуализма и ее политико-экономическое следствие, свободный капитализм.

Индивидуализм рассматривает человека — каждого человека — как независимую, самостоятельную личность, обладающую неотъемлемым правом на жизнь, исходящим из самой его природы как разумного существа. Индивидуализм утверждает, что цивилизованное общество либо иную форму ассоциации, сотрудничества или мирного сосуществования людей можно построить только в том случае, если мы признаем личные права, и что у группы как таковой нет иных прав, кроме личных прав ее членов.

В условиях свободного рынка не имеют значения ни происхождение человека, ни его родственники, ни гены, ни телесные особенности. Важно лишь одно человеческое свойство — способность производительно трудиться. Капитализм оценивает (и соответственно вознаграждает) человека только по его личным способностям и устремлениям.

Ни одна политическая система не может установить повсеместную разумность простым законом (или силой). Однако капитализм — это единственная система, в которой разум вознаграждается, а все виды внеразумного, включая расизм, наказываются.

Подлинно свободной капиталистической системы пока еще нигде не было. Однако в полусвободной экономике XIX века связь расизма и политических рычагов управления значила очень много. Преследования национальных

и/или религиозных меньшинств были обратно пропорциональны степени свободы в стране. Расизм был заметнее всего в странах с самой регулируемой экономикой, например — в России и Германии, и слабее всего в Англии, самой свободной европейской стране того времени.

Именно капитализм впервые подтолкнул человечество на путь свободы и разумной жизни. Именно капитализм с помощью свободной торговли разрушил национальные и расовые барьеры. Именно капитализм избавил все цивилизованные страны мира от крепостного права и рабства. Именно капиталистический Север уничтожил рабство аграрно-феодального Юга в США.

В таком направлении человечество развивалось недолго, около ста пятидесяти лет. Красноречивые итоги и достижения не требуют доказательств.

Подъем коллективизма обратил это движение вспять.

Когда людям снова стали внушать, что у отдельной личности нет прав; что верховенство, выработка нравственных принципов и неограниченная власть — прерогативы группы; что вне группы человек ничего не значит, то, естественно, люди стали тянуться к той или иной группе из самосохранения, растерянности и подсознательного страха. Проще всего присоединиться и легче всего себя отнести (особенно людям ограниченным) к наименее требовательной форме «общности» и «коллектива» — нации или расе.

Так теоретики коллективизма, «человеколюбивые» защитники «благожелательного» и всесильного государства в XX веке, способствовали возрождению и новому, стремительному росту расизма.

В свою великую капиталистическую эпоху Соединенные Штаты Америки были самой свободной страной в мире и самым лучшим опровержением расистских теорий. В Америку прибывали люди всех рас и национальностей, часто — из захудалых, слаборазвитых стран, и добивались поразительных успехов, которых никогда не добились бы на своей несвободной родине. Представители разных народов, веками убивавших друг друга, научились жить вместе, в согласии, мирно сотрудничая. Америку не напрасно называли «плавильным котлом». Однако мало кто понимал, что люди отнюдь не переплавлялись в серую массу коллектива. Страна объединяла их тем, что защищала их право на индивидуальность.

Главными жертвами расовых предрассудков, существовавших в Америке, были негры. Эта проблема родилась на некапиталистическом Юге и подпитывалась им, хотя и не ограничивалась его пределами. Дискриминация негров на Юге была и осталась истинным позором Америки. Однако на остальной территории страны, где люди были свободны, даже эта проблема постепенно отступала под напором просвещения и экономических интересов белых граждан.

Сегодня она, как и любая форма расизма, обретает угрожающие масштабы. Америка стала относиться к расовым проблемам так, как в XIX веке к ним относились в худшие свои времена самые отсталые европейские страны. Причина все та же — рост коллективизма и государственности.

Вопреки шумным требованиям равноправия наций и рас, которые уже несколько десятилетий выдвигают «либералы», Бюро переписей сообщило недавно о том, что «экономическое положение темнокожего населения в сравнении с положением белых за последние 20 лет не улучшилось». Оно улучшалось в более свободные годы нашей «смешанной экономики» и ухудшалось по мере расширения государства «либералов», «государства всеобщего благосостояния».

Рост расизма в стране со «смешанной экономикой» идет нога в ногу с ростом правительственного контроля. «Смешанная экономика» делит страну, ввергая ее в оформившуюся гражданскую войну агрессивных групп, каждая из которых борется за законодательные поблажки и особые привилегии за счет других.