Капитализму в России не бывать!
Шрифт:
«Русская партия» на подхвате у Горбачёва
По мере развала экономики и потери управления внутри нашей многонациональной страны обострились межнациональные противоречия. Горбачёв не только не принимал мер для их устранения но и исподтишка провоцировал конфликты между нациями. Тут начинала срабатывать бомба, заложенная Лениным, несмотря на возражения Сталина, под фундамент СССР. Речь идёт о праве наций на самоопределение вплоть до отделения. Записанное в Конституции СССР право союзной республики на выход из состава Союза, до тех пор считавшееся простой формальностью, вдруг стало реальной основой для сепаратистских движений.
Не стану разбирать здесь, как поднимали голову националисты в других национальных республиках, а лишь отмечу, что в этот момент на подхвате у Горбачёва основательно поработала так называемая «Русская партия». Общую её характеристику я давал в предыдущей главе, а теперь можно рассказать о некоторых её конкретных разрушительных делах.
Развал СССР начался с того, что в каждой республике нашлись деятели, которые вдруг обнаружили, почему данный народ плохо живёт. Оказывается, всё дело в том, что его объедают другие народы, другие республики Союза.
Начались подсчёты того, сколько данная республика отдаёт в союзный бюджет и сколько получает из него. Если бы кто-то попытался тогда суммировать эти подсчёты, у него получился бы удивительный результат: все республики больше отдают, чем получают, а куда девается остаток — неизвестно.
Но такого мудрого исследователя тогда не нашлось. Наступила полоса предъявления претензий каждой республики к Центру.
И тон тут задавала «Русская партия».
Если говорить об экономической тематике, то мне больше всего запомнились страстные выступления профессора Галины Литвиновой, которую Энциклопедия Олега Платонова «Русский патриотизм» называет человеком совести и долга, отдавшей всю себя делу спасения Русского Народа. И вот в чём её заслуги:
«На основе официальных данных, малодоступных для неспециалистов, она показала, что Русский Народ — самый ограбленный и самый бесправный среди народов СССР. Современная Россия — это государство, в котором в мирное время из 700 тысяч сёл уничтожено 580 тысяч… По числу лиц с высшим образованием на душу занятого населения русских перегнали даже народы, не имевшие в начале 20-х годов даже своей письменности, не имевшие ни одного грамотного… Центр способен лишь (как и прежде) позаботиться о том, чтобы как можно больше выжать из беззащитных, доведённых уже до вымирания русских краёв и областей, используя русских и их природные богатства в качестве безвозмездного донора. Но пора понять, донор давно уже обескровлен, еле жив… Думается, что всё дело в геноциде Русского Народа, начиная с первых лет Советской власти…»
Итак, в данном отрывке — два главных тезиса: 1) русский народ — самый обездоленный в СССР и 2) он — жертва геноцида, проводимого в отношении его Советской властью с самого её начала.
То, что русские области находились в худшем положении в смысле бюджетных ассигнований, налогов и пр., — правда, и об этом надо было говорить. Но нелепо звучит тезис об угнетении, беззащитности и угнетении народа, который дал в советское время Валерия Чкалова и Юрия Гагарина, Сергея Королёва и Игоря Курчатова, Василия Шукшина и Валентина Распутина, Сергея Лемешева и Нину Русланову, тысячи других звыдающихся талантов во всех областях человеческой деятельности… Пройдут десятилетия и, может быть, века, а эти имена будут свидетельствовать о высочайшем взлёте русского народа и небывалом расцвете его культуры именно в советский период.
Но русский народ — нация, основавшая империю. И чтобы эта империя была крепкой, народ-основатель должен быть старшим братом в семье её народов и чем-то жертвовать в их пользу. Не до самоистязания, конечно. Однако одно дело — добиваться справедливости в распределении общих тягот и выгод, и совсем другое — говорить о геноциде народа. И уж тем более предосудительно не замечать, что геноцид-то, низведение русских до животного состояния, а страны до положения колонии — это политика европеизаторов России Романовых, конец которой как раз и положила Советская власть.
Вот чего и не хватало Горбачёву для сокрушения Советского строя: доказательства несправедливости и преступного характера этого строя. Так что он должен был бы расцеловать и отметить высшими наградами таких «русских патриотов».
Духовным вождём «русских патриотов» был и остаётся академик Игорь Шафаревич, ненавидящий социализм и Советский строй. Юбилеи этого «патриота» отмечаются «патриотической общественностью» как чуть ли не всенародные торжества (газета «Завтра» поместила голову Шафаревича на целую полосу — такого прославления даже Ленина не было в советскую эпоху). Он, по характеристике той же Энциклопедии Олега Платонова, «бросил ей (космополитической среде Сахарова и Боннэр) дерзкий национальный вызов, вскрыв корни самых трагических событий и духовного распада в нашей стране». Естественно, под порой духовного распада здесь подразумевается советский период нашей истории — время высшего взлёта русского народа. Взгляды Шафаревича ярко проявилось в его труде «Социализм как явление мировой истории», в тезисе: «социализм — это стремление к смерти». Какое это вдохновляющее утверждение для врага социализма Горбачёва!
Сколько их было — «патриотических движений»! «Общество русских художников», «Фронт национального спасения» и прочая, и прочая, и прочая! И все они искусственно создавались и естественно умирали. Проходили их собрания с большим пафосом, заканчивались тем, что все участники с необыкновенным подъёмом исполняли гимн «Вставай, страна огромная…» — и … расходились по домам с чувством выполненного долга, с ощущением, что сделан ещё один шаг на пути подъёма национального самосознания русского народа, тогда как это было лишь выпускание пара. Вся деятельность этих объединений свидетельствовала об их нежизнеспособности. Зато для всех характерно было то, что диакон Андрей Кураев назвал «равнением направо», в отличие от дореволюционного «равнения налево».
Тогда, по словам о. Андрея, в среде русской интеллигенции героем считался террорист. Если кто-то бомб не бросал, а просто аплодировал взрывам, он уже оказывался под сомнением. А того, кто спрашивал, зачем бомбы бросать, считали просто врагом.
А в перестроечные времена нормативным православным считался тот, кто убеждён: жиды царя-мученика принесли в ритуальную жертву. Если кто-то полагает, что Николай II был действительно мучеником, но при этом молчит насчёт «жидов», — это уже сомнительный православный. Если же он ещё считает, что царь и сам не без греха, отчасти повинен в постигшей страну катастрофе, то это уже прямо изменник.
Чем более оголтелым антисоветчиком показывал себя православно-монархический деятель, тем большим авторитетом он считался в кругах «русских патриотов». Не случайно наиболее авторитетным мыслителем в их среде был и остаётся совершенно невменяемый ярый антисоветчик Иван Ильин, пустые абстракции которого, не заметившего даже, что СССР победил гитлеровскую Германию, выдаются ими за откровения и перлы мудрости.
Конечно, есть и очень ловкие «русские патриоты», которые готовы петь осанну и белым, и красным (а если потребуется, наверное, то и голубым). Очень удобная позиция — писать, как Владимир Бондаренко, книги о пламенных революционерах и пламенных контрреволюционерах, делать бизнес на литературе в России и совершать одну поездку за другой в зарубежные эмигрантские общества. Это были едва ли не самые верные союзники Горбачёва в обосновании идеи «интеграции» Советского Союза и его лютых врагов на основе «нового мышления». Но ещё более позорную роль они сыграли во времена Ельцина, о чём у нас ещё будет повод поговорить.