Капитализму в России не бывать!
Шрифт:
Горбачёв не пошёл на производство или в юридичемскую контору, а попросился на привычную ему комсомольскую работу.
Карьеру на родине ему пришлось начинать с самого низа — с должности заместителя заведующего отделом пропаганды и агитации крайкома ВЛКСМ. Поднимался он по ступеням иерархической лестницы неспешно и, возможно, так и застрял бы на третьестепенной должности, если бы руководителем краевой парторганизации не стал Фёдор Кулаков, человек инициативный и энергичный, обладавший государственным мышлением.
Кулаков встряхнул сонную парторганизацию, и под его
Энергичная деятельность Кулакова была замечена в центре, его вызвали в Москву и назначили заведующим сельскохозяйственным отделом ЦК КПСС, затем он стал секретарём ЦК КПСС по сельскому хозяйству и был введён в состав Политбюро, где показал себя самым талантливым и инициативным членом. Покидая край, он рекомендовал на свой прежний пост Горбачёва, который, благодаря тому, что всюду сопровождал Кулакова, уже приобрёл репутацию специалиста по сельскому хозяйству, тем более что в 1967 году окончил Ставропольский сельскохозяйственный институт. Его кандидатуру поддержали те члены Политбюро, которые бывали на отдыхе и лечении в санаториях Минеральных вод, и уже успели его узнать, потому что он трогательно заботился о создании для них самых благоприятных условий и преподносил ценные подарки. Это требовало немалых денег. Подобно московским князьям, собиравшим со всей Руси ясык (дань) для Орды, Горбачёв, ублажая кремлёвскую орду, оставлял кое-что и для себя, в кругах краевой элиты его называли «Миша-конвертик».
В числе руководителей партии и страны, проводивших отпуск в Минеральных водах, был и Андропов. Обычно живший очень замкнуто, Андропов не мог не заметить Горбачёва, который ненавязчиво, но неизменно старался проявлять заботу и внимание по отношению к очень больному руководителю КГБ. Впрочем, ещё большую роль в этом сыграла Раиса Максимовна, которая сумела понравиться жене Андропова. Горбачёвы и Андроповы стали дружить домами, чего прежде (да и позднее) главный чекист страны никогда себе не позволял.
Так у Горбачёва появились в Москве сразу два могущественных покровителя — Кулаков и Андропов. Но действовать согласованно они не могли. По слухам, Брежнев однажды сказал, что хотел бы передать пост Генерального секретаря ЦК КПСС Кулакову, и тем самым, не желая того, подписал ему смертный приговор. И в ночь с 16 на 17 июля 1978 года сильный, здоровый, оптимистически настроенный Кулаков внезапно скончался.
Леди Макбет Ставропольского края
Вероятно, Горбачёв считал, что достиг пика своей карьеры и вполне удовлетворился бы положением руководителя края, члена ЦК КПСС, одного из двухсот высших партийных функционеров Советского Союза. Его мысли были о том, как удержаться на достигнутом уровне, о пути «на самый верх» он, думается, и не помышлял.
Но Раиса Максимовна, женщина честолюбивая, тщеславная и настойчивая, бывая часто в Москве по своим диссертационным делам, могла сравнивать жизнь в провинциальном Ставрополе и в столице. Она настойчиво искала пути вхождения в ряды столичной элиты и побуждала мужа прилагать усилия для достижения этой цели.
Тут и помогло близкое знакомство Горбачёвых с Андроповыми. Говорят, Андропов разбудил в Горбачёве спящего честолюбца. Правильнее сказать, что это сделали два человека — Андропов и Раиса Максимовна.
Решение о переводе Горбачёва в Москву не могло быть принято без согласия второго по влиянию члена Политбюро — всесильного партийного идеолога Михаила Суслова, который сам когда-то возглавлял Ставропольский край. Суслов был аскет, и его расположения нельзя было приобрести подарками. Но Горбачёв обхаживал его подобно тому, как Чичиков обхаживал жёсткого повытчика, и в конце концов нашёл путь к сердцу и этого неподкупного партократа: он создал в крае музей Суслова, руководившего во время войны партизанским движением в крае.
В итоге Горбачёв, унаследовавший после Кулакова должность руководителя края, теперь заменил его и в Москве, став секретарём ЦК КПСС, в следующем году кандидатом, а ещё через год — и членом Политбюро.
Возле Андропова
Когда Андропов пришёл к власти, единственным близким ему членом Политбюро был Горбачёв. Андропов мог бы разогнать всё брежневское Политбюро, но этого нельзя было делать сразу, чтобы не посеять в обществе сомнения в легальности его восхождения «на трон».
Но его курс на обновление кадров был решительным. Он опирался на своих выдвиженцев, в числе которых были Егор Лигачёв и Николай Рыжков, ставшие секретарями ЦК КПСС. Валерий Болдин, помощник Горбачёва, в своей книге «Крушение пьедестала» (М. 1995) писал, что именно этих двух новых соратников Андропов приглашал к себе, когда лежал в больнице, к неудовольствию старых членов Политбюро, не удостоившихся такой чести.
Когда болезнь помешала Андропову лично присутствовать на созванном им Пленуме ЦК КПСС, он попросил выступить с краткой речью Горбачёва (что было воспринято многими как передача эстафеты), а к членам ЦК обратился с письмом.
Горбачёв всячески демонстрировал свою верность Андропову, пока не понял, что генсек уже не жилец на этом свете. Тут, зная о нелюбви старых членов Политбюро к умиравшему Генсеку, Горбачёв стал говорить двусмысленности: дескать, с коллективом помощников Андропов выработал правильный подход в решении первоочередных задач, но ведь он совсем не знал ни производства, ни финансов, не разбирался в должной степени в вопросах экономики. А ведь всё упирается именно в это.
Андропов, разумеется, узнал об этом. Перед самой смертью он разочаровался в Горбачёве, но изменить что-либо в расстановке сил в Политбюро уже не мог.