Капитан Два Лица
Шрифт:
Время одиночества. Священная черепаха
Дуан стоял в окружении десяти заморских солдат. Десять заморских винтовок нацелились прямо ему в грудь. И десять пар злых заморских глаз неотрывно смотрели на его лицо, нижняя часть которого прикрыта была черным полупрозрачным платком. За спиной темнели силуэты пришвартованных кораблей, густая тень от них в нескольких местах разрезалась полосами света так, что этот свет почти ослеплял.
— Значит, вот как выглядит знаменитый Король Два Лица. Как простая сагибская шлюха.
Десять
— Капитан Два Лица, — холодно поправил Дуан, досадуя, прежде всего, на невозможность прикрыть ладонью глаза. — И у вас нет ни единой причины задерживать меня… — Он помедлил: — Пока что.
Командир караула приблизил винтовку к его горлу. Дуан лишь усмехнулся, приподнимая голову от штыка, и усмешку наверняка увидели по глазам.
— Значит, вас не нанимал сагиб Азралах, и это не вы прячете на корабле нашу священную черепаху?
Дуан прищурился.
— Это не ваша черепаха. Никогда не была вашей. Ваш господин зря пожелал ее. Он глупец.
— Что ты сказал?
Сразу несколько солдат повторили жест командира и оскалились, начиная напирать сильнее. Дуан сделал шаг назад и понял, что после следующего свалится с края пристани. Оглядывая смуглые лица, капитан «Ласарры» снисходительно бросил:
— Не стоит играть с отродьями Темных богов, тем более пойманными обманом. Азралах одолел черепаху в честном бою, лишь потому она благоволит ему, как благоволит богиня Варац.
— Не тебе учить нашего господина, падаль!
Дуан лишь усмехнулся снова и, по-прежнему стоя с поднятыми руками, не без удовольствия стал слушать поток изливаемой на него цветастой брани. У него была сейчас простая задача. Предельно простая. Пусть в каком-то смысле он и оказывал услугу Темной.
Богиня Варац все время рождала детей, дети эти плодились в мире смертных, спариваясь меж собой и с местными черепахами. Одну такую тварь сагиб с ганища Дагира, Азралах Храбрейший, одолел в бою близ агадэра своего праотца. С того дня Дагира, еще недавно дикий край среди таких же диких краев, стала меняться. Пока соседи грызли друг друга, вырывая и теряя клочья земель, она разрасталась и укреплялась. Дуан, немало повидавший в тех далях, не сомневался, что это — заслуга молодого отважного правителя, чтившего Темных и Светлых в равной степени, истреблявшего беззаконие, боровшегося с бедностью. Азралах во многом брал пример с тилманцев — утонченного, просвещенного и беспощадного морского королевства, славившегося художниками, алхимиками и командорами. Тамошнего правителя заморец мнил другом и часто обращался к нему за советами.
Труд сагиба, пусть и встречавший множество препятствий со стороны местных богачей, приносил хорошие плоды. Но большинство тех, кто угощался этими плодами или же тайно завидовал, верили: молодому правителю подносит их на блюде богиня, дабы тот хранил жизнь ее детищу. Толки бежали все дальше и дальше, быстрее, чем бегут заморские реки. Наконец черепаху украли. Если бы не это обстоятельство, команда «Ласарры», пойманная при попытке взять дагирское судно на абордаж, уже лишилась бы голов. Теперь Дуан и остальные просто отправились в станище Калдер и уже выполнили почти всю свою работу. Почти. Оставалась самая простая и красивая часть.
Наказание.
Дуан скосил глаза в сторону. Мачта
— Я не стану учить вашего господина, — покорно пообещал капитан «Ласарры». — И я отведу вас к нашему кораблю. А если я лгу… — Тут он улыбнулся и чуть возвысил голос: — Пусть все вокруг взорвется!
И Дуан щелкнул пальцами.
Он предпочел бы хлопнуть в ладоши, но благоразумнее было не двигаться, пока на него смотрит столько стволов. Впрочем, щелчка было вполне достаточно: порт заполнился грохотом, будто в небе бесновались полчища шан’, посланных самой Темной богиней. Но Варац вряд ли имела к происходящему хоть какое-то отношение. Просто… пиратов «Ласарры» среди сотен других более всего выделял даже не новый капитан, подводящий себе глаза углем. Нет, не сам он. А его огромная, унаследованная от Багэрона Тайрэ любовь к взрывчатке.
Первым взлетел на воздух Верховный Дворец: цветные луковки куполов подпрыгнули, отделяясь от опор, и разлетелись на мозаичные кусочки. Солдаты, все как один, стали озираться; на лицах отражался священный ужас, а голубые башни уже переламывались пополам и рушились одна за другой.
— Богиня!
— Она гневается!
— Горе нам!
Несколько мужчин попадали на колени и уткнулись лбами в мостовую, другие заметались. С мачты наконец скинули конец толстого пенькового каната, и, ухмыльнувшись, Дуан схватил его, оттолкнулся ногами и проворно покинул надоевшее вооруженное общество. Когда он вспрыгнул на поперечную опору и перевел дух, Дарина хлопнула его по плечу.
— Я говорила, что у нас на тебя нюх, дурень?
Дуан усмехнулся и, чуть разбежавшись вместе с канатом, полетел вперед за следующим, в то время как Черный Боцман просто по-кошачьи перескакивала с борта на борт. За спинами крепли вопли, взлетали на воздух склады и корабли — один за другим, начиная с дальнего конца порта. Взрывались, стреляя крошкой, плиты набережной. Взрывались шашки, заложенные под водой, кипятя ее и швыряя фонтами вверх. И наконец стали взрываться опоры, державшие сам порт. Это Дуан наблюдал уже издалека, с береговых скал.
Дарина приземлилась рядом и отряхнулась.
— Отличная работа. Как там черепаха?
Нуц слегка усмехнулась.
— Чуть не сожрала Илинга. Но в целом все хорошо.
Не обернувшись на последний, самый громкий, взрыв, оба неторопливо зашагали по дикому пляжу — к заливу, где прятался корабль. Постепенно к ним присоединялись, вырастая, как из-под земли, другие пираты. Корабел-мастер Диран, подрывница Гиберта, Валдоны — матросы-тройняшки… Перемазанные копотью и довольные, они окружали капитана и боцмана пестрой толпой. Дуан старался тоже улыбаться. Неожиданно Дарина взяла его за запястье и тихо спросила:
— Как думаешь… ему бы понравилось?
Дуан внимательно посмотрел на нее и с усилием разомкнул губы:
— Он сказал бы, что можно было всё сделать быстрее.
Руки пиратов, хлопавших по плечам, казались отчего-то тяжелыми. А Дарина… она уже несколько Приливов существовала по тем же правилам, что он сам, — выживала, а не жила без того, кого так полюбила. И это еще больше их сближало.
Вечер пришел быстро, быстро кончился дождь, и еще быстрее небо заполнилось звездами. В Альра-Гане зашумел и окончился прощальный бал. Дуан постарался сделать музыку особенно оживленной, ужин — особенно обильным, а напитки — особенно крепкими. Ему хотелось, чтобы гости устали как можно быстрее, и он этого добился.