Капитан Кортес
Шрифт:
– Отведите его на капитанское судно.
Индейца увели. Только тут Кортес заметил Лопе Санчеса. Лопе стоял, все так же окаменев, у стены и не видел ничего, кроме темно-рыжей собаки с черной мордой.
– Леонсико!
– в третий раз, громко сказал Лопе.
– Пес капитана Бальбоа!..
Кортес живо обернулся к нему.
– А ты знавал сеньора?
– спросил Кортес.
– Я служил у него, ваша милость!
– выступил Лопе вперед.
Тут все заметили солдата. Несколько сеньоров обернулось.
– На Панаме, на материковых землях, в Дариане, на реке Белен!
–
– Весь поход с капитаном до Южного моря я прошел, ваша милость!.. И этот самый пес с нами был, Леонсе.
– Это не тот самый, - улыбнулся Кортес. Он провел рукой по рыжей пышной шерсти на шее собаки.- Это тоже Леонсе, но Леонсе-младший. Оба они от одного отца, знаменитого пса Барбастро с острова Сан-Иохан. Я взял моего щенком.
– А у капитана Бальбоа?..
– У капитана Бальбоа был старший брат. Леонсе-старший, тоже замечательный пес.
– О, такого пса, как тот Леонсе, не было в целом свете!
– задыхаясь от волнения, сказал Лопе.
– Если бы вы могли его видеть, ваша милость!.. Мирного от немирного индейца он различал по запаху, за сто шагов, в любой местности, будь то в лесу или на болоте. Даже мавра в испанской одежде он отличал от испанца за двадцать - тридцать шагов. А как охотился!.. До десяти человек приводил в крепость за одну вылазку в лес. Капитан Бальбоа даже долю этому псу назначил из доходов.
– Долю? Собаке? Долю из доходов?
– Все сеньоры теперь подошли ближе, слушая Лопе.
– Долю золота собаке!
– Это было неслыханно.
– Да, да, за каждую удачную вылазку Леонсе получал свою долю золота и индейцев. Капитан велел вести его доходам счет и записывать в особую грамоту. О, этот пес был богаче любого из наших капитанов!..
– Слыхал, слыхал, - все так же спокойно улыбаясь, сказал Кортес. Он очень внимательно оглядел Лопе с головы до ног.
– Ты служил у самого Бальбоа? Мне опытные солдаты нужны. Как тебя зовут?
– Лопе Бенито Санчес, с позволения вашей милости,- Лопе поклонился.
– Лопе Санчес, или Лопе Меченый, из Новой Кастилии, ваша милость.
– Ты еще не записался ко мне в армаду, Лопе Санчес?
– Еще нет, ваша милость!..
– Лопе замолчал, задохнувшись от волнения. Он не знал, как объяснить капитану все сразу: и про долг, и про тюрьму, и про надежды, и про свою солдатскую обиду, и как он добрался сюда, прячась, точно вор. Он молчал, смешавшись.
– Ну что же? Почему?
– спросил Кортес, все так же приветливо.
– Я наделал долгов, ваша милость!
– выпалил Лопе, не помня себя.
– Наделал долгов? Велика важность! Я тоже наделал долгов, - Кортес повернулся к своим капитанам. Сеньоры засмеялись, засмеялся и сам Кортес, весело и беспечно.
– Я немало наделал долгов, собираясь в эту армаду. Большой нам предстоит поход, много нужно мне и людей, и судов… Пришлось и моим капитанам по-раскрыть кошельки. Но мы покроем все!.. Каждый из вас, - он широким жестом обвел всех стоящих, точно включая их всех в этот жест: и носатого в отороченном плаще, и другого, без плаща, в зеленом камзоле, и низенького, курносого; с длинными перьями на шляпе, спускающимися до самых лопаток, и альгвасила у двери, и даже Лопе, - каждый из нас, с помощью господа бога и святой девы, вернется из похода богатым. Мешки будут ломиться от золота и жемчуга. Половину Испании можно будет купить на то золото, что мы привезем… Рыцари африканского похода не снискали той славы, которая покроет наши имена.
Все молчали, и Лопе затих, слушая сеньора. По властному голосу, по силе слова, по всей повадке он узнавал в нем настоящего капитана.
– Если позволит ваша милость… - несмело выступил вперед Лопе.
– Сорок песо, которые я проиграл в кости…
– Забудь о них!
– оборвал его Кортес.
– Все долги и вины снимаются с того, кто идет с нами в поход. Рассчитываться будешь тогда, когда придешь с добычей. Завтра утром, у моего дома, по моему приказу ты получишь боевое снаряжение, пятнадцать песо жалованья и суконный камзол с моего плеча!
– Благодарю вас, ваша милость! Высокородный сеньор, благодарю… - кланялся Лопе уже в спину сеньору. Кортес, не слушая, торопливо вышел; за ним - его офицеры. Лопе стоял на месте, затихший, восхищенный. Он слышал, как сеньоры вскочили на коней, как снова громко залаял Леонсико, опережая кавалькаду.
– Скорее, друзья! Мы опоздаем к вечерней мессе!
– донесся голос Кортеса.
– Каков сеньор!..
– прошептал Лопе.
– Со времени Васко Нуньес Бальбоа я не слыхал таких слов, такого обращения.
Лопе повернулся к старому индейцу, притихшему в углу.
– Васко Нуньес Бальбоа был великий капитан, - сказал Лопе, точно решив доверить индейцу свою тайну.- Бальбоа был великий капитан, пока его не заковали в цепи и не казнили его собственные друзья и земляки. Только бы с этим сеньором, охрани нас, святая дева, не случилось того же!..
Глава вторая
СЛУГА ДВУХ ГОСПОД
Паж Ортегилья внес жаровню и поставил ее подле кровати, у шелкового полога. Он постоял, прислушался и вышел, легко ступая в мягких полотняных сандалиях. За пологом было тихо. Только к вечеру начиналось кряхтенье, сонное фырканье, громкие зевки. Хозяин спал весь день и просыпался к вечеру. Своим делом хозяин Мильян де Карнас мог заниматься только по вечерам.
На террасе, завешанной циновками, на высокой подставке чернела большая, уставленная в небо труба. Чертежи, карты, глобус с выпуклостями гор и провалами морей, схемы созвездий и непонятные рисунки раскиданы были по террасе, на полу, по столам. Прикрытый медным экраном, в углу стоял небольшой горн, рядом какие-то сосуды, перегонные кубы. Хозяин дома, сеньор Мильян де Карнас, был космограф, алхимик и звездочет.
К вечеру сеньор де Карнас проснулся. Он долго грел ноги у жаровни, вздыхал - ночью и в тропиках пробирала сырость, дом стоял низко, среди болот. Потом сеньор оделся и прошел на террасу. Губернатор Веласкес просил де Карнаса этой же ночью, не откладывая, составить гороскоп на ближайшую треть года. Губернатор хотел знать, что сулит ему новый поход.