Капитан мародеров. Демон Монсегюра
Шрифт:
Увы, шевалье не был знаком со здешними нравами и не решался оказывать знаки внимания незнакомке. Этот сложный и деликатный вопрос тревожил его. Девушки, заметив пристальное внимание рыцарей, намеренно защебетали громче, затем дружно засмеялись, одаривая их ослепительными улыбками.
Мудрый граф де Безье, заметив эту «перепалку» пламенными взорами, поспешил напомнить:
– Господа! Поступим благоразумно, как принято во Франции – будем просить руки и сердца понравившейся красавицы у родителей или у главы клана. Так мы избежим неприятностей, рисковать делом ради прекрасных глаз нельзя.
Компания с явной неохотой оставила приятное занятие и дело, наконец, дошло до покупок. Рыцари скупили все котлы для приготовления пищи, почти всю посуду, холсты, огромное количество волчьих, оленьих, бычьих шкур, а также бычьи пузыри для окон. Расплачивались серебром, французскими су. Кельты смотрели на них с нескрываемым восхищением и уважением. Графу де Безье оказывали особое внимание и почтение, безошибочно определяя в нем главу рыцарского клана. Зарекомендовав себя состоятельными и приличными людьми в глазах местного населения, погрузив приобретенное имущество на повозки, рыцари отправились в обратный путь, оставив Обан в полном смятении.
Весь следующий день рыцари посвятили обустройству домов на озере. Они затянули бычьими пузырями маленькие, напоминающие бойницы окна. Дневной свет пузырь пропускал слабо, зато исчезли сквозняки. Двери, в которые мог протиснуться лишь один человек, да и то, нагнувшись, завесили бычьими шкурами.
Оруженосцы лихо орудовали иглами, сшивая холсты для матрацев, затем набивая их соломой.
Антуан де Безье перебирал волчьи шкуры. Серый мех, густой и жесткий, отливал серебром и пах недавно убитым хищником.
– Жаль такое великолепие использовать как одеяла. Как вы думаете, виконт?
– Да, ваше сиятельство, шкуры удивительно хороши. Смею предложить оставить эту роскошь до зимы и носить поверх плащей для тепла, – предложил Готфрид Каркасонский. – Укрываться можно и оленьими шкурами, они большого размера, мягкие и с хорошей выделкой, вполне заменят одеяла.
В середине каждого дома соорудили очаг из камней, установили треножники для подвески котлов. Посуду распределили по количеству человек, проживающих на каждом острове. Хозяйственными делами руководил неутомимый Антуан де Безье, виконт Каркасонский помогал ему в меру возможностей.
Наконец-то начал складываться нормальный быт. Все остались довольны распределением закупленного имущества, перенесли сундуки и имеющийся скарб в новое жилье. Дома приобретали жилой вид. Граф де Безье прошелся по островам, заглянув в каждый дом.
– Следует что-то решить с элементарной мебелью. Не сидеть же нам, право, на полу! Мы же не сарацины. – Высказался граф, навестив скромное обиталище шевалье де Кавальона, который пытался хоть как-то разместиться около нового очага вместе с виконтом де Монпелье.
– Безусловно, ваше сиятельство! Стулья, столы, да и кровати просто необходимы, – согласился шевалье де Кавальон.
– Однако, любезный шевалье, вы желаете устроиться, как в родовом замке! Стульев захотели? Стулья, дорогой мой Огюст, у шотландских аристократов, у нас – скамейки, – поправил де Безье. – Вопрос, где бы найти плотников? Виконт де Монпелье, окажите услугу, – обратился граф к своему собрату по ордену, – поговорите с каменщиками, может быть, что присоветуют, они же всех в Аргайле знают. Должен ведь кто-то в этих диких краях делать мебель, хотя бы примитивную!
Деловой виконт де Монпелье на ломаном гаэльском наречии поговорил с каменщиками – они еще достраивали резиденцию на Иннис Шилд – и выяснил, где найти хороших плотников.
– Если ехать южнее Аргайла к замку Крэг Фадриг, то попадете в городок Беннахи у подножья одноименной горы. Найдете Кеймса Мак Кумала, он приходится мне свояком. Скажите, что от каменщика Кулмана. Он сделает все как надо, не сомневайтесь! Кеймс хороший плотник, – присоветовал один из каменщиков.
На следующий день, рано утром, когда холодный туман еще стелился по земле вокруг озера, виконт де Монпелье и шевалье де Кавальон, изрядно утеплившись, отправились верхом на лошадях в сторону Беннахи.
Тамплиеры ехали неспешно почти час. Холмы с пожухлой травой сменялись один за другим. Виконт де Монпелье вспоминал родной дом во Франции:
– Знаете, шевалье, ведь я происхожу из древнего и славного рода, известного в Маркизате Готия, правда, обедневшего. Я был третьим сыном в семье. А посему, рассчитывать мне было не на что. К тому времени, как мне исполнилось семнадцать лет, замок и его предместья пришли в упадок. Некогда прекрасный замок Монпелье разрушался прямо на глазах. Налоги задушили всю округу: Ним, Сет, Экс-ан-Прованс, Арль постепенно нищали, денег не хватало даже прокормиться, не то, что на одежду. Положение ухудшилось, особенно после того, как отец, не выдержав наглого господства французов, слег и умер. Матушка пребывала в отчаянии. Старший брат стал главой семьи, но совершенно не знал, как поправить дела, а они шли хуже некуда. И вот тогда начитавшись романов о крестовых походах, я решил отправиться на Святую землю, на поиски рыцарских приключений. На Святой земле оказалось все не так, как написано в романах, а гораздо сложнее. В замке Крак-де-Шевалье я вступил в орден тамплиеров, о чем не жалею. По крайней мере, у меня есть вера, смысл жизни и друзья. И вообще не все так плохо! Как вы считаете, шевалье?
– Да, вы правы, виконт, не так уж все и плохо, можно даже сказать, хорошо. Казна ордена в безопасности, мы получили во владение прецепторию, строительство почти закончено. Сиятельный Антуан де Безье прав, необходимо жениться, иначе наша прецептория будет привлекать ненужное внимание, а у короля Филиппа длинные руки и крепкие родственные связи, – высказался де Кавальон.
– Вы же из Лангедока, шевалье?
– Да, виконт, моему семейству принадлежат замки Комменж, Кавальон, Бланшефор и ныне разрушенный Монсегюр. Впрочем, какой теперь Монсегюр замок?.. Он давно разрушен, одни развалины, да и те растащили сервы на хозяйственные постройки. Кто только не рылся в руинах Монсегюра – и французы и доминиканцы. Хотя я не видел Монсегюра и никогда в нем не был – он уже был уничтожен к моменту моего рождения – я много слышал о нем от матери. Она рассказывала, что замок был оплотом Тулузов, выдержав несколько длительных осад, а когда был разрушен, то доминиканцы, верные псы Папы Римского так ничего и не нашли, – предался воспоминаниям Огюст.
– Позвольте полюбопытствовать, шевалье, о цели их поисков? – поинтересовался Монпелье.
– Скорее всего, их целью были святыни тамплиеров, которым приписывалась магическая сила. Ведь один из моих предков был магистром ордена, а впоследствии его замок Бланшефор, а затем и Монсегюр стали оплотом тамплиеров в Лангедоке. Мой прадед шевалье Клермон де Монсегюр де Бланшефор был легендарной личностью и активно помогал ордену. У него на службе состоял отряд тамплиеров. Моя двоюродная бабушка Изабелла – земля ей пухом! – вышла замуж за тамплиера. Так что я, дорогой виконт, тамплиер от рождения. Поэтому, я и вступил в орден, не мысля иного пути в жизни.