Капитан мародеров. Демон Монсегюра
Шрифт:
– А ритуальную чашу?..
Невольно Огюста охватило смятение: ритуальная чаша, символизирующая Бафомета… Того самого божка, изваяние которого принадлежало его предку Клермону де Бланшефору… Бафомета, в которого верил Гуго де Пейн, первый магистр ордена, считая что тот покровительствует тамплиерам, наделяя их все новыми богатствами и властью.
От цепкого взора великого магистра не ускользнуло замешательство секретаря.
– О чем вы думаете, шевалье?
Огюст потупился, не зная, что ответить де Молэ.
– Не
– Говорите, сейчас каждая мелочь имеет значение! – Уверенно потребовал великий магистр. – Не говоря уже о странностях!
– Дело в том, что моему прадеду Клермону де Бланшефору принадлежала некая статуэтка… И она имеет некоторое сходство с ритуальной чашей Бафомета.
Седые брови великого магистра поползли вверх от удивления.
– Это еще раз подтверждает правильность моего выбора… – с придыханием прошептал он. – В течение двенадцати лет вы верно служили ордену, шевалье, – уже более уверенно произнес де Молэ. – Я всегда доверял вам… Вот и сейчас я хочу подтвердить свое доверие…
Великий магистр приблизился к стене, на которой виднелась картина, изображавшая библейскую сцену. Он отодвинул ее… Огюст отчетливо различил тайник, умело вмонтированный в стену.
Великий магистр открыл его и извлек ритуальную чашу.
– Бафомет, дающий власть и богатство… – сказал он, задумчиво рассматривая чашу, которую видел неоднократно. Затем он перевел взор на тамплиера. – Сохраните ее, шевалье… Я чувствую, во Франции начнутся смутные времена… Орден могут обвинить в чем угодно, даже в поклонении Дьяволу. Но, прибегая к различным ритуалам, мы никогда не отрекались от веры в Христа.
Де Молэ протянул чашу Огюсту. Тот с волнением принял ее.
– Сохраните и передайте чашу моему приемнику, который будет избран после меня, если, разумеется, орден уцелеет… – продолжил великий магистр.
Огюст взглянул на чашу, та ответила ему таинственным блеском рубиновых глаз. Невольно шевалье ощутил страх… В голове у него рождались вопросы: почему магистр передал чашу именно ему? А может, он что-то знает про статуэтку Клермона де Бланшефора? Или это просто совпадение?.. Не потому ли ему снились странные сны? Возможно, прадед хотел его предостеречь? Но отчего? – от соблазна или от жажды власти?..
– А как же Джон Марк Лармениус? – удивился Огюст, с трудом оторвав взор от чаши. – Разве он не ваш приемник, монсеньор?
Великий магистр печально улыбнулся.
– Нет, шевалье. Я очень ценю преданность Джона Лармениуса ордену, но он не сможет стать великим магистром и объединить многочисленные прецептории под своей дланью. Он всего лишь возглавляет центральную прецепторию на Кипре…
Огюста удивил ответ де Молэ, но он не стал больше задавать вопросов.
Спустя несколько дней группа из пятнадцати
Отряд передвигался, соблюдая осторожность, избегая оживленных трактов, предпочитая им лесные дороги.
На исходе первого дня, когда солнце ласкало землю своими последними лучами, уставшие тамплиеры расположились на ночлег, наскоро разбили лагерь на лесной поляне и договорились поочередно нести дежурство.
Первыми в дозоре стояли Огюст и виконт Каркасонский. Обычно, любившие поговорить о родном Лангедоке, в эту ночь они были немногословны, стараясь не уснуть из последних сил, преодолевая усталость. Тамплиеры прислушивались к каждому звуку, доносившемуся из леса, покуда их собратья отдыхали.
… До Огюста донесся едва уловимый шорох, он встрепенулся и со стыдом осознал, что задремал. Виконта Каркасонского также сморила усталость, он сидел около тлеющего костра, смежив веки и оперевшись обеими руками на меч.
– Вы слышали, виконт? – едва слышно произнес Огюст.
Его собрат тут же очнулся.
– Что случилось? Нас окружают королевские гвардейцы? – спросил он, сжимая в правой руке меч.
– Тише, тише, виконт… – снова пошептал Огюст. – Думаю, у нас гости… Не вспугните их…
Виконт с пониманием дела кивнул, извлек из ножен кинжал и сделал вид, что спит. Огюст последовал его примеру.
Притворившись спящими, тамплиеры с трудом различили как при скудном свете луны, из леса, крадучись вышли двое, и, стараясь никого не разбудить, направились к лошадям.
– Они решили, что мы спим… – одними губами произнес шевалье.
– Покажем королевским шпионам, на что мы способны… – вторил ему виконт.
Не успели шпионы вскрыть один из седельных мешков, дабы узнать о его содержимом, как на них сзади набросились тамплиеры и вонзили кинжалы им прямо в горло. Шпионы, захлебываясь кровью, обмякли, выскользнули из рук нападавших и забились на земле в предсмертных конвульсиях.
– А что, если мы окружены? – предположил виконт, вытирая окровавленный кинжал о плащ одного из лазутчиков.
Огюст огляделся и прислушался.
– Вряд ли… Если бы за нами по пятам шел вооруженный отряд гвардейцев, то мы бы непременно его заметили. Это шпионы… Им было поручено проследить за нами, выяснить, что мы перевозим и сообщить ближайшему королевскому гарнизону.
– В таком случае, следует обыскать их… – виконт брезгливо кивнул на окровавленные тела. – Возможно, у них есть надлежащие бумаги, скрепленные королевской печатью.
Огюст тот час начал тщательно обыскивать одного из шпионов. Виконт принялся за его собрата по ремеслу.