Капитан мародеров. Демон Монсегюра
Шрифт:
Лекарь откланялся и ушел. Вслед за ним явились Раймонд и его супруга Элеонора Арагонская.
– Слава богу, Клермон, вы живы. Мы всю ночь молились за вас. Победа наша! Оба Монфора убиты, один из них – лично вами. Мы получили небольшую передышку, но все равно необходимо копить силы. Король Франции не простит нам пережитого позора.
Раймонд пожал здоровую руку Клермона.
– Поправляйтесь, дорогой брат. Я буду вас навещать. Как почувствуете себя лучше, будете мне помогать наводить порядок в предместьях Тулузы.
Графиня, молча, поцеловала Клермона в щеку и удалилась вместе с супругом.
Перспектива потерять руку подвергла шевалье в уныние. Пытаясь успокоиться, он подумал: «Главное – я жив… Тулуза выстояла… Французы разбиты… Вернемся с Элеонорой в Бланшефор и заживем долго и счастливо. Родим пару мальчиков, две девочки уже есть… Как же я хочу их увидеть!»
Служанка принесла жидкий бульон. Элеонора подложила под голову Клермона еще одну подушку и начала ловко отправлять ему ложку за ложкой в рот. Накормив мужа, она промокнула ему губы салфеткой.
– Элеонора, дорогая, не уходи, посиди со мной, – еле слышно попросил Клермон.
– Я никуда не собираюсь и буду рядом, пока вы не поправитесь!
– Как девочки?
– Когда я покидала Бланшефор, с ними было все в порядке.
– Как зовут того тамплиера, который спас мне жизнь?
– Кажется, Готье. Он уже справлялся о вашем самочувствии. Прекрасный рыцарь… За такого можно выдать Изабеллу не раздумывая.
– Подожди, дорогая, ей только десять лет… – сказал Клермон и подумал: «Вот женщины!..»
– Дорогой супруг, возраст не помеха! Готье примерно лет двадцать. Прекрасная разница в возрасте, взять, например, вашего брата, графа Раймонда и его бывшую жену Беатриссу. Пройдет лет шесть и можно Изабеллу выдавать замуж. Изабелла молода, а Готье умудрен жизненным опытом. Чем они не пара?..
Утомленный беседой Клермон задремал.
Неожиданно к вечеру ему стало хуже, появился жар. Клермона начало трясти, тошнило, перед глазами все плыло. Лекарь, осмотрев очередной раз рану, развел руками:
– Простите меня, госпожа, но смею огорчить вас – медицина здесь бессильна, надо надеяться только на Господа.
– Да что вы, сударь, такое говорите! Сделайте же что-нибудь, вы же – лекарь! – возмутилась Элеонора.
– Вот именно, сиятельная госпожа, что лекарь, а не Господь Бог! Извините, но чудеса творить не обучен.
Элеонора, не выдержав напряжения последних дней, разрыдалась. Только муж вернулся к ней, можно сказать с того света и вот опять находится между жизнью и смертью. Надежда только на Господа Элеонору и Клермона, слышавшего весь разговор, совсем не вдохновила.
В полночь, когда Элеонора заснула в кресле около камина, Клермон попытался встать, но безуспешно. Он с трудом поднялся и тут же упал обратно на постель. Шевалье охватило отчаяние, умирать не хотелось… Он пробовал сосредоточиться. Приходила только одна мысль – Бафомет. Да, но до чердака еще надо дойти и достать статуэтку из сундука. Клермон подумал: «Может, попросить Элеонору принести статуэтку?.. Нет, незачем ей знать… Не поймет, испугается… Господи, как хочется жить… Я еще слишком молод и многое не успел в жизни…»
Клермон колебался, но недолго – жажда жизни взяла верх над страхом перед возможными последствиями. Ибо он прекрасно помнил предостережение, начертанное на старинном пергаменте, висевшем на руке статуэтки.
В голове шевалье совершенно ясно пронеслась надпись из пергамента: «Между вами возникает незримая магическая связь: вы напоили его своей кровью, он подчинился и с этого момента всегда будет рядом в незримом состоянии, готовый выполнять приказания в обмен на кровеприношение…»
Клермон сделал над собой усилие и мысленно попросил: «Бафомет, если ты рядом незримый, услышь меня! Помоги дойти до твоего образа и обещаю, я отдам тебе свою кровь!» Неожиданно, Клермон почувствовал прилив сил и встал с кровати, прихватил столовый нож из вазы с яблоками и твердым шагом вышел из комнаты. В коридоре он снял со стены горящий факел. Клермона не покидало ощущение, будто его поддерживает нечто, и помогает идти.
Как и много лет назад, он вошел в чердачное помещение, осветив его факелом. Здесь мало что изменилось, только пыли и паутины стало больше. Не без труда Клермон нашел тот самый сундук и открыл его. Пыль с крышки разлетелась во все стороны, из-под книг шевалье извлек не изменившийся за прошедшие годы сверток и, не раздумывая, развернул ткань – перед ним предстал Бафомет. Клермон проделал все необходимые действия: развернул пергамент, прочел заклятие, сделал ножом надрез на руке по старому рубцу, наполнил чашу кровью и попросил Бафомета спасти ему жизнь. Кровь закипела в чаше и исчезла, глаза-рубины засияли дьявольским огнем, и сознание Клермона рухнуло в темноту.
…Элеонора проснулась неожиданно, будто ее толкнули. Она взглянула на кровать – мужа не было. «Боже мой, куда он мог деться, да еще и в горячке?» – недоумевала она.
Элеонора выбежала из комнаты. В коридорах и на лестнице было тихо, замок спал. Женщина совершенно растерялась и помчалась в спальню к Раймонду. Заколотила в дверь и закричала срывающимся от слез голосом:
– Раймонд, ваше сиятельство, умоляю вас, проснитесь! Клермон исчез!
Граф вскочил с кровати как ужаленный и накинул пелисон. Графиня спросонья не могла понять, в чем дело.
– Как пропал?
– Его нет в постели, не представляю, как он мог встать в горячке… – пыталась объяснить Элеонора, задыхаясь от рыданий.
По приказу Раймонда весь замок был поднят на ноги. Обыскали все, начиная от подвала и заканчивая чердаком. Слуга, вошедший с факелом на чердак, сразу же увидел человека, лежащего около открытого сундука. Это был Клермон. Правой рукой он сжимал странную статуэтку.
«Брат хозяина сошел с ума… Зачем его сюда понесло, да еще и раненого?» – подумал слуга и закричал: