Капитан мародеров. Демон Монсегюра
Шрифт:
Один из тамплиеров приблизился к неофитам и по знаку магистра развязал им повязки, дабы те могли лицезреть происходящее и чувствовать себя свободнее.
… Клермон огляделся, осознав, что стоит в центре некоего магического знака. Затем его взор упал на статую Марии-Магдалины, выполненную из черного итальянского алебастра, стоявшую на том месте, где обычно в католический церквях располагался алтарь.
Братья тамплиеры, окружавшие Клермона, его брата и свояка, показались ему в свете многочисленных пылающих свечей мистическими существами. Он попытался взять себя в руки и упокоиться, сосредоточившись на предстоящем ритуале.
Неофиты замерли в ожидании таинства. Наконец магистр де Плессье начал задавать им вопросы в соответствии с ритуалом, утвержденным еще Гуго де Пейном.
– Назовите ваши имена! – отчетливо прозвучал его голос.
– Я – граф Раймонд VI Тулузский.
– Я – шевалье Клермон де Монсегюр.
– Я – шевалье Амильен д' Амбьяле.
– Для чего вы пришли сюда? – продолжал вопрошать магистр.
– Дабы вступить в орден тамплиеров… – ответствовал Раймонд, а за ним и оба шевалье.
Магистр удовлетворенно кивнул.
– Что вы готовы сделать во имя ордена?
Раймонд на миг задумался и произнес:
– Отдать жизнь, если того потребуют обстоятельства.
Амильен и Клермон вторили графу, подобно эху, повторяя его слова.
К магистру приблизился тамплиер, державший в руках серебряный поднос, сокрытый прозрачным покрывалом, под которым угадывались очертания чаши.
– Согласно ритуалу вы должны пожертвовать своей кровью, дабы скрепить узы нашего братства.
Сказав это, де Плессье резким движением руки сдернул прозрачную ткань, до сего момента скрывавшую ритуальную чашу. И каково же было удивление Клермона, когда он увидел перед собой голову Бафомета! Его кроваво-красные рубины пылали в отблесках свечей, жаждая крови неофитов.
Клермон ощутил головокружение, слабость в ногах и был готов лишиться чувств. Он недоумевал: каким образом голова Бафомета оказалась у тамплиеров? Немного успокоившись, он, наконец разглядел, что перед ним всего лишь чаша, весьма схожая с головой божка, который остался лежать в сундуке на чердаке Монсегюра. Но для Клермона оставалось загадкой: откуда у тамплиеров появился такой странный ритуал? Что они знали о Бафомете?
Магистр де Плессье заметил неоднозначную реакцию неофитов на появление ритуальной чаши. Он взял чашу, наполнил ее из кувшина красным вином, и произнес:
– Чаша сия принадлежала первому магистру ордена Гуго де Пейну. Она изображает голову Бафомета, бога дающего власть и богатство. Почти на протяжении ста лет, начиная со дня образования нашего ордена, неофиты вкушают из нее вино с кровью. Это означает, что все члены ордена связаны… Таковы правила ритуала.
Магистр с чашей в руках и его помощник – с небольшим восточным кинжалом, приблизились к неофитам.
Раймонд первым закатал рукав одеяния, обнажив правую руку. Помощник магистра приблизился к нему и сделал небольшой надрез кинжалом. Кровь тонкой струйкой сбежала с руки графа и закапала на мозаичный пол. Де Плессье поднес чашу к ране, собирая в нее кровь, которая тотчас же растворялась в красном вине.
Затем магистр и тамплиер приблизились к Амильену. Тот без тени волнения также обнажил руку, готовый беспрекословно выполнить ритуал посвящения.
Клермон, наблюдавший за происходящим действом, пребывал в смятении. Он не мог понять: то ли появление чаши в виде головы Бафомета просто совпадение? То ли злой рок?.. И восточное божество будет преследовать его до скончания века…
Когда тамплиеры приблизились к шевалье, он растерянно воззрился на них. Де Плессье показалось, что юноша напуган.
– Это всего лишь ритуал, Клермон, – спокойно произнес он, пытаясь подбодрить будущего владельца замка Бланшефор.
Шевалье немного успокоился и машинально обнажил левую руку. Если бы тамплиеры пригляделись к ней более внимательно, то они бы без труда заметили небольшой розовый шрам – последствие заключенного договора между Бафометом и Клермоном.
После того как кровь последнего неофита растворилась в чаше, наполненной вином, магистр произнес:
– Теперь каждый из нас должен отпить из чаши. Кровь скрепит наши ряды…
Он первым пригубил ритуальный напиток и протянул неофитам. Раймонд и Амильен сделали по глотку и передали чашу Клермону. Тот принял ее дрожащими руками. Клермону казалось, что рубиновые глаза Бафомета смотрят на него как-то странно, словно желая сказать: теперь ты принадлежишь мне и с эти ничего нельзя поделать…
Пересилив себя, Клермон пригубил вина и протянул чашу магистру. Тот пустил ее по кругу тамплиеров, наблюдавших за ритуалом. Они также отпили вино из чаши.
Когда чаша снова вернулась к магистру, он произнес:
– Граф Раймонд VI Тулузский, шевалье Клермон де Монсегюр и шевалье Амильен д' Амбьяле вы посвящены и с этого момента являетесь полноправными членами нашего ордена.
Невольно из груди Клермона вырвался вздох облегчения: утром он вернется в Бланшефор, увидит Элеонору, к вечеру они уже станут супругами, а этот ритуал забудется, как страшный сон.
Между тем в парадном зале замка Бланшефор шли приготовления к бракосочетанию. Колонны и лестницу украсили местными полевыми цветами. На кухне повара готовили праздничный обед.
Клермон испытывал сильное волнение: покидая Лангедок, он почти не взял с собой вещей, в том числе и праздничной одежды, поэтому пришлось надеть, то, что есть. Элеонора также переживала за свой скромный, мало соответствующий событию наряд.
Над прической невесты хлопотала сама Беатрисса. Понимая, в каком Элеонора состоянии, графиня старалась ее подбодрить.
– Не волнуйтесь, дорогая, все пройдет тихо и скромно, в семейном кругу. При таком положении дел даже пригласить некого. У дворян денег не то, что на подарки, на пропитание не хватает. Да и погибли многие… Как вспомню вашего отца или де Монреаля, слезы наворачиваются… Ну, не будем говорить о печальном! У нас сегодня праздник. Я не спрашиваю вас Элеонора, любите ли вы моего шурина, это было бы бестактным, – Беатрисса лукаво посмотрела на невесту.