Капитан мародеров. Демон Монсегюра
Шрифт:
Примерно через месяц в Бланшефор прибыл отряд из пятнадцати тамплиеров. Они принесли клятву верности шевалье Клермону де Монсегюр де Бланшефор, после чего были приняты на службу и размещены в гарнизоне Ле-Безу.
Позже Клермон узнал, как Раймонда VI вновь подвергли унижению на папском Соборе в Риме. Папа Гонорий III, приемник Иннокентия, был прекрасно осведомлен о происходящем в Лангедоке через сеть своих шпионов. Граф Тулузский пытался оправдаться, тем самым не усугублять и так сложную ситуацию, дабы не навлечь на разоренное королевство очередной крестовый поход. Но все доводы графа Папа Гонорий III проигнорировал:
– Если Святая церковь тебя осудит, ты можешь надеяться на милосердие, дабы сам Бог надоумил тебя покаяться. Все злые отступники, пропавшие и погрязшие в грехе, должны быть приняты Церковью, если она сочтет, что их души находятся в смертельной опасности, если они чистосердечно покаются и сделают все, что им прикажут.
В очередной раз Святой престол требовал беспрекословного подчинения.
…Ранней весной 1218 года граф Тулузский пересек границу Бургундского королевства и въехал на территорию своих владений в Маркизате Готия. Авиньон устроил восторженный прием своему сюзерену. При въезде в Авиньон кортеж встречал граф Ги де Кавальон. Он умолял Раймонда VI от имени всего края спасти их от разорения, бесчинств и унижений французов и графа де Монфора. Слух о визите Раймонда мгновенно разлетелся по городу, на улицу выбежали все жители с криками: «Тулуза! Отныне с нами Бог!» Люди опускались перед графом Тулузским на колени со словами: «Христос, Господь Славы, дай нам власть и силу вернуть Раймонду наследство!»
В воскресенье утром, на центральной площади Авиньона, аристократы и вилланами принесли клятвы графу:
– Законный и любимый сеньор наш! Не бойтесь ни давать, ни тратиться. Мы дадим Вам деньги и предоставим самих себя в Ваше распоряжение, пока Вы не вернете себе свои земли или пока мы не умрем за Вас.
– Сеньоры, – сказал в ответ граф, – велика будет награда, и вы будете иметь больше власти и над Богом, и надо мной.
Момент добровольного принесения клятвы Авиньоном графу Тулузскому, побежденному, лишенному своих земель, показал, до какой степени люди проникнуты ненавистью к французам и верой в возрождение Лангедока. Лангедок кипел, назревало восстание.
…Филиппу II Августу доложили о том, что в Лангедоке назревает недовольство. Он тотчас призвал своих советников, которые не замедлили высказаться посему поводу. Более всех ратовал граф Симон де Монфор. Его, как всю французскую знать, безмерно привлекали земли Лангедока. Но он во время Первого альбигойского похода, увы, не получил желаемой Тулузы, временно умерев свой аппетит землями Безье и Каркасона. Симон де Монфор предложил раз и навсегда покончить с Тулузами, потопив Лангедок в крови еретиков. Король, внимательно выслушав графа, поручил именно ему возглавить Второй альбигойский поход и уничтожить Тулузу, гнездо еретиков.
Вскоре король Педро II Арагонский прислал на помощь своему родственнику графу Тулузскому отряд пехотинцев из двухсот человек. Воины были отлично экипированы в иберийские панцири [48] , вооружены алебардами, копьями и щитами с закрепленными на внутренней стороне дротиками. Клермон заблаговременно знал о прибытии арагонского подкрепления: вокруг Ле-Безу был разбит дополнительный лагерь из палаток. Тамплиеры, арагонцы и лангедоки, объединенные одной целью, – противостоять уничтожению Тулузы, с нетерпением ждали гонца от Раймонда VI, готовые выступить в поход в любой момент.
48
Иберийские (испанские) панцири, изготовлялись из так называемого иберийского металла, который считался одним из лучших.
Вскоре прискакал взмыленный гонец и передал шевалье короткое послание брата. Клермон простился с семьей, поцеловав Элеонору и девочек. На прощание он сказал:
– Я вернусь, дорогая, обещаю! Береги дочерей.
– Умоляю, Клермон, будь осторожен! Если с тобой что-то случиться, я умру от горя, – взмолилась Элеонора.
Она старалась держаться, понимая, на какое опасное предприятие отправляется муж.
После пятичасового перехода, отряд Клермона достиг предместий Тулузы. К этому времени войска графа Симона де Монфора уже осадили мятежный город.
Но шевалье де Бланшефор не вступил сразу в бой. Воинам, измученным переходом при полной экипировке, требовался отдых. Клермон приказал выставить часовых, окружить лагерь вагенбургом и отдыхать до утра. На рассвете лазутчики шевалье доложили, что де Монфор весь предыдущий день готовился к штурму, который должен начаться в ближайшие часы.
Клермон решил выждать, чтобы французы первыми начали боевые действия и как следует увязли в них. Эффект неожиданности удара станет весомым преимуществом: неприятель попадет в двойное кольцо – между городскими стенами и отрядом шевалье.
Сигнал боевого рожка разбудил лагерь де Бланшефора. Быстро утолив голод, воины построились в боевой порядок. И вовремя – де Монфор приказал начал штурм города.
Арагонцы, напавшие с тыла, забросали неприятеля копьями, а затем и дротиками. Они врубились в его ряды, расчищая путь смертельными ударами алебард. Отряд оказался в выигрышном положении: свежие силы и внезапность атаки были на их стороне. Арагонская пехота упорно пробивалась к французским рыцарям через месиво изрубленных тел лучников и пехотинцев, в то время как те сражались с передовым отрядом тулузцев, предпринявшим дерзкую вылазку за стены города. Арагонцы цепляли закованных в латы французов крюками алебард, стаскивали их с лошадей и добивали топорами. Конных рыцарей у шевалье было немного – всего пять человек. Прибывшие же ранее в замок Бланшефор тамплиеры преимущественно были лучниками и пехотинцами. Но и они сразу же вступили в схватку с неприятелем.
И ряды французов дрогнули. Граф де Монфор никак не ожидал внезапного нападения арагонских пехотинцев и рыцарей де Бланшефора. Он был уверен, что падение Тулузы предрешено, и он лично расправится с Раймондом VI и его верными вассалами, засевшими за стенами города. Когда де Монфор понял, что он зажат в кольцо и ситуация складывается не в его пользу, то взревел как раненый зверь.
– Вперед, мои храбрые воины! Отдаю вам город на разграбление полностью!
Боевой дух французов несколько воспрял, ощутив близкую добычу, до которой вот-вот можно добраться, всего лишь преодолев крепостные стены!
Изготовив фашины [49] , французы переправились через ров, наполненный гнилой водой, и слаженно устанавливали штурмовые лестницы у стен крепости. Жители Тулузы метали в осаждающих стрелы и камни. С мушараби [50] на головы неприятеля лилось раскаленное масло и смола.
Клермон верхом на коне яростно отбивался мечом от французских пехотинцев, пытавшихся вытащить его из седла. Вдруг раздался страшные вопли. Клермон не сразу и понял, что издаваемые крики могут принадлежать людям. Раскаленное масло окатило лица штурмующих французов. Кожа несчастных вздулась пузырями, слезла чулком и обнажила трепещущее мясо. Солдаты, ослепнув и дико крича, падали со штурмовых лестниц вниз прямо на фашины, агонизируя от боли. Многие, ничего не видя, натыкались на металлические острые колья вокруг рва, которые пронзали их тела насквозь, избавляя от невыносимых мук.
49
Фашина – пучок хвороста, перевязанный гибкими прутьями или мягкой проволокой. Применялся для преодоления рвов при штурме крепостей.
50
Мушараби – закрытые сверху, выступающие из крепостных стен балконы.