Капитан мародеров. Демон Монсегюра
Шрифт:
Шевалье с наслаждением освежился из чаши водой, после чего надел темно-синюю рясу. Отец Леопольд позволил новоиспеченному монаху оставить золотой медальон, но предупредил, что на его уровне обучения медальон носить не положено. Из чего Огюст сделал вывод: монахи в синем одеянии занимают низшую ступень иерархии в Инвернессе.
…Распорядок в замке был простым. Подъем на рассвете, утренняя молитва, затем завтрак. После чего каждый обитатель Инвернесса занимался своими обязанностями, положенными по статусу. Колокола замковой часовни отзванивали сексту [83] , призывая к обеду. После обеда монахи снова приступали к своим обязанностям.
83
Секста –
Монахи, носившие сини одежды, вроде шевалье, занимались перепиской и переводом старинных фолиантов с разных языков в скриптории [84] . Многие старинные труды находились в плачевном состоянии, поэтому и нуждались в обновлении. Фолиантов было множество: по медицине на арабском языке, по истории на латыни и иврите, по астрологии на фарси, по литературе на греческом. Познания же Огюста, увы, ограничивались латынью и греческим.
Ему дали увесистый философский греческий фолиант для переписки и перевода на французский язык. Он добросовестно выполнял задание. Писал аккуратно разноцветными чернилами, первые буквы глав выделял замысловатыми цветными завитушками. Старший монах, брат Эдвард, следил за работой в скриптории. Посмотрев на переводы шевалье, сделанные в первый день, он остался доволен.
84
Скрипторий – специальное место (зал) для переписки книг.
После того, как колокола часовни отзванивали вечерню, монахи собирались в специальном зале на молитву. После ее завершения шли на ужин.
После ужина монахи расходились по своим кельям и предавались личным занятиям. В это время никто никого не тревожил. После нескольких дней пребывания в замке, Огюст начал понимать куда попал. Он предположил, что Инвернесс принадлежал ордену тамплиеров и был своего рода отделом, который собирал редкие древние фолианты, некоторые экземпляры были очень старинными, времен Первого крестового похода.
На основании своих наблюдений, шевалье сделал вывод: Инвернесс своеобразный энциклопедический отдел, в котором приводили в порядок интеллектуальное наследие, возможно, готовили для последующего использования. Но у него возникал естественный вопрос: «Какого именно? «Синие» монахи переписывали и переводили труды, которые можно просто прочитать для общего развития образованному человеку. Что же тогда переводили «зеленые»? И чем вообще они занимались? По иерархической лестнице они стояли на ступень выше «синих», значит, их работа была связана с более редкими или даже магическими фолиантами. О «терракотовых» Огюст пока не думал, – не все сразу. Для начала, он решил прояснить ситуацию с «зелеными» братьями-монахами. У шевалье возникло чувство, что в замке не все так просто, как кажется на первый взгляд новичка.
Огюст уединился в своей крошечной келье. Из окна подул свежий весенний ветерок. Шевалье машинально посмотрел в окно:
– О, нет! Опять эта длинная шея с головой дракона прямо у подножья горы!
В тот же момент голова и шея нырнули, по воде пошла крупная рябь. Огюсту показалось, что водяной дракон движется к горе, на которой стоит замок. По воде что-то ударило, возможно, хвост чудовища.
– Может оно живет в пещерах под горой? – предположил Огюст. – Надо бы расспросить брата Эдварда… Он в замке давно, и наверняка многое знает…
На следующее утро после завтрака, шевалье принялся за перевод вверенного его трудам увесистого греческого фолианта. Когда мимо проходил брат Эдвард, новичок, набравшись дерзости, спросил:
– Скажите, брат Эдвард, в озере живет водяной дракон?
Монах отреагировал на вопрос спокойно:
– Да, действительно, в озере Лох-Несс живет водяной дракон с незапамятных времен. Откуда он взялся, никто не знает, он совершенно безобидный и еще никого из монахов не съел. Но в озере лучше не купаться и на лодке не плавать.
Огюст вполне удовлетворился ответом старшего монаха и вернулся к прерванному переводу.
…В начале лета шевалье переместился наверх по иерархической лестнице. Ему выдали одежду зеленого цвета. Огюст недоумевал, чем было вызвано такое скоропалительное повышение. Возможно, медальон де Молэ сыграл решающую роль. Теперь он с полным правом его носил, несмотря на то, что у остальных «зеленых» братьев медальоны были из серебра.
Брат Огюст приступил к выполнению новых обязанностей. Старший брат Катберт выдал ему фолиант на древнем аккадском языке. Разумеется, Огюст его не знал. Внешне фолиант выглядел вполне прилично, его надо было просто скопировать. Шевалье с усердием принялся за работу, тщательно копируя все значки и завитушки в новом экземпляре, совершенно не понимая их смысла и оставляя место для иллюстраций, которые изображали развитие драконов от зародышевого состояния в яйце до взрослой особи.
Древний фолиант был посвящен различным драконам: и с одним рогом на носу, и с тремя рогами на голове; крупно и мелкочешуйчатых, с крыльями и без, похожих на змей и на водяных угрей. Через несколько дней копирования фолианта, Огюст дошел до иллюстрации с точным изображением дракона, что обитал в озере Лох-Несс. Правда, Огюст дважды видел только шею с головой, но такое не забывается! На искусном рисунке обитатель озера более напоминал крупночешуйчатую змею с головой дракона, увенчанной перепончатой короной, изо рта которой торчал змеевидный язык. Шевалье искренне сожалел, что не в состоянии ничего прочесть, прекрасно понимая, что именно поэтому ему и дали переписывать фолиант. Вышестоящим братьям можно было не опасаться, что новичок постигнет смысл записей.
В течение месяца брат Огюст корпел над фолиантом с драконами. Работа шла медленно, да и торопиться особо было некуда. Затем еще месяц брат Себастьян, одаренный художественным талантом, копировал иллюстрации. Огюсту в это время дали для переписи другой фолиант с изображением различных замысловатых колб и реторт, видимо, в этом научном труде содержались рецепты приготовления неких веществ. Шевалье полностью переключил внимание на новый химический трактат и забыл о драконах.
…Перепись химического трактата близилась к концу. Уставший, но умиротворенный добрым ужином и интеллектуальной работой, Огюст предавался философским размышлениям в своей келье. Нахлынули воспоминания о Монсегюре, Бланшефоре, Крэг Фадриг, жене, смысле жизни.
Вдруг размышления брата Огюста резко оборвались. По вечерам он имел привычку любоваться у окна пейзажами окрестностей озера Лох-Несс, и вот эту картину оживила знакомая драконья голова, вынырнувшая из воды. И почти сразу рядом появилась еще одна, поменьше. Изумленный Огюст воскликнул:
– Матерь божья! Детеныш! Поразительно! А он откуда взялся?! Ведь для появления детеныша на свет нужно как минимум две взрослых особи!
В озере, как сказал отец Эдвард, с незапамятных времен появлялся один дракон. В голове шевалье промчался вихрь мыслей. Как у человека умного, наблюдательного, склонного к анализу ситуации, у него созрела догадки, что братья-монахи в Инвернесс занимаются не только редкими и ценными фолиантами.