Капитан мародеров. Демон Монсегюра
Шрифт:
Невольно напрашивался вывод: новый «терракотовый» состав Инвернесс здесь не был. Огюст нашел этому простое объяснение: страх нового руководства перед неизвестностью.
На огромном столе лежали странные белые куски, напоминавшие гигантскую скорлупу, сплошь пронизанную коричневыми прожилками.
Огюст побоялся прикасаться к ним руками.
– Кого же здесь создали?.. Что это за монстр, способный растерзать и зажарить пятерых взрослых мужчин? – ужаснулся шевалье.
Недалеко от остатков скорлупы он заметил аккадский фолиант, обугленный и забрызганный кровью, тот самый, который он не так давно копировал. Фолиант был открыт на иллюстрации, изображавшей трехрогого дракона, изрыгающего пламя. Огюста охватил животный страх. Он понимал: теперь это исчадие Ада свободно перемещается по подвалу. А, если оно выберется на свободу? Что тогда будет? Оно сожрет и спалит всех в замке…
Повинуясь инстинкту самосохранения, Огюст поспешил к выходу, нащупал рычаг, нажал на него – механизм сработал и дверь приоткрылась.
– Никогда, даже за все золото мира, не спущусь в этот подвал! – решил Огюст, покидая страшное место.
Он вернулся в келью никем не замеченный и в изнеможении упал на кровать. Его одолевали тягостные мысли.
– Господи Всемогущий! Монстры в наше время! Кому расскажи, просто засмеют! Скажут, что сказок начитался… Надо бежать отсюда! Да, но как? Ведь ворота замка надежно охраняются! Наверняка новое руководство приказало никого не выпускать. Иначе работы, проводимые в Инвернесс, могут приобрести огласку. Орден и так подвергается гонениям, не хватало еще и новых проблем. Вывод напрашивался один: организовать охоту на чудовище и убить его. Но для этого я должен признаться, что посещал подвал, а значит, ослушался.
В смятении Огюст пребывал до утра. За завтраком аппетит отсутствовал, шевалье преследовал запах крови и обугленной человеческой плоти. Он хотел посоветоваться с братом Катбертом или отцом Климентием, но их, увы, в трапезной не было. Огюст поковырялся в еде для вида и, сославшись на недомогание, удалился в келью.
Брат Огюст принял решение: во что бы то ни стало поговорить с отцом Климентием. Он долго блуждал по коридорам и винтовым лестницам замка, прежде чем достиг кабинета, который некогда занимал отец Леопольд. Шевалье собрался с духом и постучал в дверь. Ему открыл прислужник.
Отец Климентий сидел за письменным столом, радея над какими-то бумагами. Невольно Огюст сравнил его с отцом Леопольдом.
– Отец Климентий, весьма сожалею, что отвлекаю вас от дел… Но я должен сказать вам… – взволнованно начал Огюст.
Климентий внимательно воззрился на брата-монаха.
– Говорите, брат Огюст. Думаю, если бы ваше признание не затрагивало интересы Инвернесс, вы бы не побеспокоили меня. Не так ли? – спокойно произнес отец Климентий, давая понять визитеру, что в сложившейся ситуации важны любые сведения.
– Ночью я был в лаборатории, в подвале замка, и воочию видел, что произошло. Высший состав Инвернесс постигла страшная смерть… От жара расплавились даже их золотые медальоны… Мало того, я нашел нечто, напоминающее скорлупу. Для кур, гусей и всякой прочей домашней живности, скорлупа слишком велика. Да в дикой природе я, пожалуй, не могу припомнить птицу подобного размера. Вывод только один – эта скорлупа от драконьего яйца!
Реакция Климентия была неожиданной:
– Брат Огюст, вы совершили смелый поступок, ибо никто не решался спуститься в лабораторию. Теперь мы доподлинно знаем о причинах гибели наших братьев и о возможной опасности.
Рассказ брата Огюста явно потряс отца Климентия, но он старался держаться спокойно. Видимо, до настоящего момента имелись лишь догадки и предположения об опытах, проходивших в лабиринтах подвалов.
Огюст поклонился.
– Отец Климентий, я могу идти?
– Да, конечно, брат Огюст… – отрешенно ответил отец Климентий. И неожиданно добавил: – Я тоже хочу вам кое-что показать, а вернее, кое-кого… Идемте со мной.
Отец Климентий провел Огюста галереей, ведущей в западное крыло замка, где жили «терракотовые» монахи. Он подошел в двери, обитой резными медными пластинами.
– Здесь! Заходите, брат Огюст, прошу вас.
Огюст вошел в просторное помещение. За столом сидел седой монах в терракотовом одеянии, склонившись над бумагами. Он оторвался от своего занятия и взглянул на вошедшего гостя. От потрясения Огюст потерял дар речи. Затем, опомнившись, он воскликнул:
– Магистр де Молэ! Монсеньор! Так вы не арестованы во Франции!
– Нет, дорогой шевалье, не арестован. Перед вами действительно я, не сомневайтесь, – заверил великий магистр, жестом приглашая Огюста присесть на стул.
Шевалье не преминул воспользоваться приглашением, ибо от пережитых впечатлений почувствовал слабость в ногах.
– У вас, наверняка, возникает вопрос: а кто же тогда арестован в Тампле? – магистр предвосхитил естественный вопрос своего бывшего секретаря.
– Да, действительно, монсеньор. Кто же? Ведь прецептор Антуан де Безье, теперь лорд Килмартин, получил письмо от приора де Мюи, где тот сообщал о вашем аресте. Может, приор ошибся? – предположил Огюст.
– Нет, брат мой, почтенный де Мюи не ошибся. Он и сам не знал, что я на свободе, а вместо меня арестован двойник, брат Диметрий.
– Ах, да! Брат Диметрий, я помню его, он всегда старался быть незаметным, но его природное сходство с вами, монсеньор, удивительно! Если сам король Филипп, лично знакомый с вами, не заподозрил подмену.
– Трудно сказать, возможно, и заподозрил, но слишком поздно. Я делаю все, от меня зависящее, чтобы вызволить Диметрия из застенков инквизиции. – Де Молэ помрачнел и замолк.
Огюст не решался нарушить молчание. Наконец великий магистр справился с нахлынувшими эмоциями и спросил:
– А как вы попали в Инвернесс? Я вижу на вас знакомый медальон…
Огюст тотчас снял медальон и протянул де Молэ.
Тот покрутил его в руках.
– М-да… Сомнений нет, медальон мой… – подтвердил великий магистр. Его дал вам граф Антуан де Безье?
– Да, монсеньор, перед тем как я покинул Лох-О. Со мной произошла извечная история: женщина, измена, предательство, жажда власти. Я имел неосмотрительность жениться на дочери одного из лордов Аргайла, после чего и начались неприятности.