Капитан поневоле
Шрифт:
Утром третьего дня они оба лежали на мокрой от пота простыне, не в силах даже пошевелиться. Помывшись под душем, оделись, и отправились к площадке с видом на долину, так как оба понимали, что нужна пауза. Постумии, судя по всему сделали послабление по службе в силу особых обстоятельств, и всё это время их никто не беспокоил.
Молчание затягивалось. Чувствовалось, что женщина хочет сказать что-то важное, но не знает, как начать разговор. Внимательно посмотрев ей в глаза, Саша спросил:
– Что-то изменилось?
– Да. – Ответила она, после небольшой паузы. – После того боя, мне выдали большую премию, ведь именно
– Это же здорово! – Обрадовался Саша. – Сколько тебе осталось?
– Нисколько. – Тихо ответила Постумия. – Я могла оставить службу ещё в начале зимы, но ждала тебя.
Саша чувствовал, что здесь что-то не то. Тон, которым всё было сказано, указывал на какие-то дополнительные факторы, не сулящие радости.
– Ты пойдёшь ко мне на корабль? – Спросил он в лоб.
Постумия долго смотрела вдаль. Саша видел её красивое лицо сбоку, и читал бурю противоречивых чувств, терзавших её. Наконец, она справилась с собой, и, по-прежнему не глядя на него, ответила:
– Нет. – Саша стиснул челюсти. – Прости. Мне предложили учёбу в академии жрецов. Авансом, и без вступительных экзаменов.
Саша медленно выдохнул. Нет, мир не рушился на его на глазах. Он даже не испытывал чувства, что его обманули. И всё ещё любил эту женщину, желая ей счастья и добра. Но вынести эту новость спокойно было трудно.
– Ты же плохо читаешь. – Тихо сказал он.
– За этот год я многому научилась, и читаю уже без запинки. – В тон ему тихо ответила Постумия. – Теперь книги мои лучшие друзья. А ещё меня здесь подтянули в арифметике, и я чувствую себя в силах продолжать учёбу.
– А где школа?
– В Этоле. Это столица Глафиара.
– Я знаю. Кто тебя порекомендовал?
– Никто. После того, как банду уничтожили, сюда приезжал ректор академии по каким-то своим делам, и навещал меня, пока я лежала в лазарете. Мы много беседовали, и он сказал, что мои идеи заслуживают большего внимания, чем проповедь в сельском храме. Понимаешь! – Воскликнула Постумия, неожиданно распаляясь и поворачиваясь к Саше лицом. – Сам ректор лучшей академии во всей Элое, сказал мне, никому не известной наёмнице, что мои идеи важны и интересны! Только их надо отшлифовать и систематизировать. А для этого нужно получить образование и ещё многому научиться. Я смогу рассказать людям, что одно только наслаждение и безудержная погоня за ним ведут в никуда. Если до сих пор я утверждала справедливость на земле только своей шпагой, то теперь это можно будет делать словами, и с гораздо большим размахом!
Саша смотрел на неё, и невольно любовался. Да, это был конец их романтической истории. И скорее всего, он её больше никогда не увидит. Но в этот момент её лицо и глаза буквально светились изнутри. Сочетание внешней и внутренней красоты гипнотизировало его, и оторвать взгляд было попросту невозможно.
– Что? – Спросила она, неожиданно смутившись.
– Я ещё никогда не видел таких красивых женщин. – Тихо сказал Саша. – И дело не в чертах лица, а в том свете, который ты излучаешь. Мне очень больно осознавать, что мы, имея возможность быть вместе, вынуждены разлучиться. Но кто я такой, чтобы запереть этот свет в маленькой вонючей каюте своего убогого корабля…
– Саша, что ты такое говоришь? – Воскликнула Постумия, беря его лицо в ладони и заглядывая в глаза. – Год назад ты ушёл отсюда пешком, не имея ни гроша в кармане. А теперь у тебя собственный корабль, способный пересечь зимний океан. И дело даже не в корабле, а в тебе, отважившемся на такое, и вернувшемся. И я ни секунды не сомневаюсь, что ещё через год, у тебя будет большой корабль, капитанскую каюту которого ни у кого не повернётся язык назвать вонючей. И неужели ты думаешь, что меня останавливает такая мелочь, как тесная каюта и опасности плавания? Меня, ночевавшую в заснеженной тайге в землях габалов, по нескольку дней блуждавшую в болотах среди туч комаров, годами спавшую в палатках? Но я не могу отказаться от своего призвания. Если я сейчас уйду с тобой, то мысли о том, от чего я отказалась, отравят сперва мою жизнь, а потом и твою. Только второго такого шанса у меня уже не будет. И я просто превращусь в очередного мрачного головореза из твоей команды, как эта одноглазая дылда, которая тебя сопровождает.
Повинуясь внезапному порыву, Саша обхватил Постумию за бритый затылок, и закрыл её губы нежным поцелуем. Они долго так стояли, не в силах оторваться друг от друга. А когда, наконец, Саша отстранился, то спокойным и уверенным голосом произнёс:
– Всё правильно. Это твой путь, который лишь на короткое мгновенье пересёкся с моим. Дальше каждый пойдёт сам, сохранив в сердце память о светлых днях, проведённых вместе, и о испытанном счастье. Надеюсь, что я останусь для тебя не только хорошим любовником, скрасившим серые будни службы.
– Нет, не только. Если бы не ты, я бы не додумалась до тех мыслей, которые так поразили ректора.
– Надо же, как интересно. – С печальной усмешкой сказал Саша. – Я, больше всего на свете желая быть рядом с тобой, заронил в твою голову мысли, которые в конечном итоге и увели тебя от меня.
– Год назад ты мог остаться в храме и стать жрецом. – Ответила Постумия. – И тогда, я бы точно от тебя никуда не делась. Или мы вместе поехали бы учиться.
– Может быть… Может быть… – Задумчиво проговорил Саша. – Но теперь-то уж, пути назад точно нет. Я принял на себя обязательства, от выполнения которых зависит жизнь слишком многих людей.
Поэтому, даже если бы я захотел, то уже не смог бы свернуть с выбранной дороги. В конце концов, так даже лучше. В будущем, и тебе и мне пришлось бы делать один очень трудный выбор, способный полностью изменить нашу жизнь. А теперь такая необходимость отпадает в принципе. Во всяком случае для тебя.
– О чём ты? – Насторожилась Постумия.
– Теперь это неважно. – Грустно сказал Саша. – Об этом лучше вообще никому не знать.
Постумия некоторое время не сводила с него пристального взгляда, но Саша выдержал эту дуэль. А поскольку она даже предположить не могла, что он имел в виду, то вынуждена была отказаться от попыток узнать его тайну.
– Пойдём, надо всё же поесть нормально. – Сказал он, обняв женщину за плечи. – А то ты выпила уже из меня все соки.
– Мне пора в казарму. – Виновато сказала Постумия.
– Тебя накажут? – Шутливо спросил Саша.
– Нет, я отпросилась на вчерашний день.
Они прошли немного вместе до развилки дорожек.
– Я надеюсь, ты не уедешь прямо сейчас? – Спросила Постумия.
– Завтра. Я хочу провести с тобой последнюю ночь.
– Я тоже. И… заходи вечером в казарму, намну тебе бока напоследок. – Улыбнулась Постумия.