Капитан Райли
Шрифт:
Спустя четыре часа в рубке появилась Жюли, пришедшая сменить капитана. После нескольких замечаний о погоде и уточнения курса она встала за штурвал.
— Ну, как работает парус? — спросила рулевая.
— Пока ветер не переменится, он добавляет нам три или четыре узла скорости, но рано или поздно ветер повернет на северо-восток, и тогда у нас останется самое большее один-два узла.
— Этого достаточно, чтобы успеть?
Капитан устало поморщился.
— Может быть, — сухо ответил он. — Пока еще рано судить.
— А какую вторую новость вы хотели сообщить? — спросила Жюли, пока Райли делал запись в судовом журнале.
— Твой муж сумел-таки выжать еще одну лошадиную силу, не позволив нам взлететь при этом на воздух, — сообщил капитан. — Марко, несмотря на раненую ногу, законопатил еще несколько дыр, а Кармен не дала мне уснуть, приготовив кофе и отвлекая разговорами, что весьма немаловажно.
— Мне очень нравится Кармен, — призналась француженка.
К ее удивлению, Райли вскочил со стула, злобно осклабившись.
— Вот как? Что-то раньше я за тобой такого не замечал.
— Господи, да нет же! — покраснела она, увидев гнев капитана. — Я лишь хочу сказать, что очень рада за вас.
Конечно, она выбрала неподходящее время и место для подобных разговоров, но еще до того, как его утомленный мозг успел это понять, он вдруг услышал собственный вопрос:
— И почему же ты думаешь, что за меня стоит радоваться?
Рулевая в ответ пожала плечами; видимо, ответ ей казался столь же очевидным, сколь сам вопрос — странным.
— Она же здесь, ведь так?
— Не по своей воле, — заметил Алекс. — Если бы она могла выбирать, то осталась бы на берегу. Она с нами на борту лишь потому, что у нее не было выбора.
Жюли иронично приподняла бровь.
— Не было выбора? — насмешливо спросила она. — Не забывайте, капитан, речь идет о Кармен Дебаж. У нее всегда есть выбор. — Немного помолчав, Жюли добавила: — Она влюблена в вас, капитан. Вот почему она здесь.
В течение какого-то времени Райли пытался осмыслить эту неожиданную идею, вместить ее в свое мозговое пространство.
Вспомнив свой разговор с Кармен, случившийся несколько часов назад, он подумал, что Жюли, пожалуй, права. Тем не менее, он даже представить не мог, что имя «Кармен» и слово «любовь» могут встретиться в одном предложении. Безусловно, они дарили друг другу наслаждение, но при этом он никогда не верил, что ее может связывать с ним что-либо, кроме случайного секса без вопросов и обязательств.
Однако, прежде чем он успел опровергнуть слова француженки, она заявила с самой очаровательной непосредственностью:
— А если вы этого не видите — значит, вы самый тупой человек на свете, капитан.
Ошеломленный вопиющим нарушением субординации и не зная, что ей ответить, Райли вышел из рубки, забыв напомнить рулевой, чтобы она разбудила его через четыре часа.
По пути в свою каюту он мог думать лишь о желанной койке; он засыпал на ходу, еще не добравшись до постели.
У него уже слипались глаза, когда он открыл дверь каюты, переступил порог, закрыл ее за собой и, не имея сил даже раздеться и снять ботинки, направился в сторону кровати.
Однако уже в полуметре от нее он обнаружил, что место занято.
Заняв половину его кровати, лицом к стене лежала Кармен. Казалось, она спала, повернувшись к нему спиной, и, несмотря на холод в каюте, спала совершенно голой.
Потеряв дар речи от неожиданности, капитан «Пингаррона» растерянно заморгал при виде гривы угольно-черных волос, в беспорядке рассыпанных по смуглой коже и доходящей до самых ягодиц, твердых и круглых, как яблоки, переходивших в стройные крепкие ноги с тонкими щиколотками с серебряными браслетами и изящными ступнями с маленькими пальцами, которые всегда казались ему верхом совершенства.
Когда же к нему наконец вернулась способность соображать, он понял, что Кармен вовсе не ошиблась дверью, а пришла к нему в каюту вполне сознательно, хотя, судя по всему, тут не обошлось без вмешательства Жюли. И, хотя он не мог думать ни о чем другом, кроме как лечь и уснуть, он все же удосужился стянуть ботинки, но куртку так и не снял.
Стараясь устроиться поудобнее, он повернулся к Кармен и вдруг увидел, что она смотрит на него через плечо, так и не повернув головы.
— Мне холодно, — пожаловалась она.
Райли почувствовал, как у него немеет язык, но все же нашёл в себе силы хрипло прошептать:
— В таком случае, почему ты голая?
— У нас не осталось одеял, а ты знаешь, что я не могу спать одетой.
— Тогда почему ты не...
— А почему ты не перестанешь задавать глупые вопросы, — перебила Кармен, — и не обнимешь меня?
Райли не мог противиться. Левой рукой он крепко обнял Кармен за бедро и притянул ее к себе, неуклюже прижавшись к ней измученным и разбитым нечеловеческой усталостью телом, словно он был единственным уцелевшим человеком с затонувшего «Пекода», а она — спасительным гробом Квикега. [7]
7
Имеется в виду персонаж романа Германа Мелвилла «Моби Дик, или Белый Кит» — американский моряк Измаил с китобойного судна «Пекод», спасшийся от мести кита при помощи пустого гроба, приготовленного для Квикега, b переоборудованного впоследствии за ненадобностью в буй. Уцепившись за гроб Измаил сутки продержался на плаву и был подобран кораблем «Рахиль».
А потом, зарывшись лицом в густую массу ее черных волос, капитан Алекс Райли закрыл глаза и забылся глубоким сном.
Забавно, но проснулся Райли не от грохота упавшего на пол предмета, не от сильного удара волн о борт судна и не от какого-либо другого шума или скрипа, неотъемлемых во время шторма. Наоборот, Алекса разбудило полное отсутствие этих привычных уху звуков, пролившееся на него ушатом ледяной воды. Тишину и спокойствие нарушало лишь равномерное постукивание мотора. В голове мелькнула глупая мысль, что весь экипаж покинул «Пингаррон» и оставил его одного с нелепым планом сразиться с немецким корсарским кораблем при помощи небольшого каботажного суденышка.