Капитан Сорвиголова
Шрифт:
Бедные парни мчались во весь опор на неказистых с виду, но смелых и умных пони, честно служивших своим хозяевам.
Когда луг кончился и пошли высокие травы, у пони, выросших в этих краях, появились преимущества. Перейдя на своеобразный аллюр, они, почти не снижая скорости, ловко пробирались сквозь заросли. На голой равнине мальчишек догнали бы минут за десять, здесь же, в саванне [7] , между ними и англичанами сохранялось прежнее расстояние. Только уланский лейтенант да еще трое всадников медленно, но неуклонно приближались к преследуемым.
7
Саванна — степь с редкими деревьями и кустарниками в Африке и Южной Америке.
Пони молодого француза, которого англичане назвали капитаном Сорвиголовой, не обнаруживал ни малейших признаков усталости, зато удила скакуна, на котором неслись Фанфан с Полем, покрылись обильной пеной.
— Фанфан! — крикнул Сорвиголова. — Ты не на деревянной лошадке, а на коне! Так отдай же поводья и положись на него!
— Ладно, хозяин! — ответил Фанфан и, ласково потрепав по шее пони, сказал ему: — Придется тебе, Коко, думать за нас обоих. Впрочем, для тебя это не так уж и трудно.
Сорвиголова обернулся и, увидев вырвавшихся вперед англичан, поспешно взял в руку винтовку.
— Внимание! — вполголоса обратился он к спутникам и свистнул. Оба пони замерли на месте. Проворно соскочив с коня, юноша пристроил на седле ружейный ствол и, прицелившись в уланского офицера, мягко спустил курок. Раздался сухой выстрел. Сорвиголова стоял не шелохнувшись, с широко раскрытыми глазами, словно желая проследить полет пули.
Офицер выпустил поводья и, взмахнув руками, запрокинулся на круп жеребца. Когда же лошадь шарахнулась в сторону, он, мертвый или тяжело раненный, свалился наземь. Лишившись седока, обезумевший от испуга конь, подстегиваемый бившимися о бока стременами, понесся куда глаза глядят.
— Спасибо, Сорвиголова! Может, это один из тех, кто убил моего отца! — воскликнул Поль Поттер.
Послышался второй выстрел. Это Фанфан решил последовать примеру своего командира, — без малейшего, впрочем, успеха.
— Эх, чистый проигрыш! — раздосадованно проворчал подросток.
Трое всадников, скакавших за лейтенантом, остановились, чтобы оказать ему помощь.
Бах!..
Фью-ю-ю-ю-ю!.. — запела, разрывая воздух, пуля. То снова выстрелил Сорвиголова.
Одна из лошадей под англичанами поднялась на дыбы и, пройдя несколько шагов на задних ногах, подобно геральдическому льву, грохнулась, подмяв под себя всадника.
— Второй туда же! — с дикой радостью завопил маленький бур.
Бах!.. — с прежним азартом и с тем же успехом разрядил свое ружье Фанфан.
— Ты стреляешь как сапожник! — возмутился Сорвиголова. — Передай винтовку Полю.
— Давай, давай! — обрадовался тот. — Посмотришь, как я стреляю.
С деловитостью старого солдата мальчик, щелкнув затвором, загнал патрон в казенную часть [8] , спокойно навел ружье на одного из двух оставшихся в живых англичан и выстрелил в тот самый миг, когда они собирались возобновить преследование.
8
Казенная часть — здесь: задняя (противоположная от дула) часть винтовочного ствола с магазином.
— Ух, здорово! — воскликнул Фанфан, радуясь меткости маленького бура.
— Ну, Поль, четвертый — на нас двоих! — крикнул Сорвиголова. — Тебе — человек, мне — конь.
Два выстрела слились в один. Всадник и конь, сраженные на полном скаку двумя не знавшими промаха стрелками, упали на траву.
— Ты будешь отомщен, бедный мой отец, и отомщен как надо! — воскликнул бледный от гнева мальчик.
Кровавая расправа над англичанами, столь долго описываемая в повести, длилась какие-то полминуты.
Пора было удирать. Конный отряд примчался к месту гибели четырех офицеров, и, уже садясь на пони, Сорвиголова заметил, что англичане целятся в них. Пронзительно свистнув, он крикнул:
— Ложись!
Прекрасно выдрессированные животные тотчас повалились на землю — одновременно со своими хозяевами. Над беглецами пронесся град пуль. Фанфан вскрикнул от боли.
— Что с тобой? — встревожился Сорвиголова.
— Угостили… Нужно же было такому случиться!
— Гром и молния!.. Бедняжка! — воскликнул капитан. — Покажи!
— В левую ходулю угодили, — пытался отшутиться подросток. — Погоди… Поломки, кажется, нет — только голень продырявили, и все. Кровоточит, правда, но ничего, терпеть можно. Обмотаю ее платком и стану таким же петухом, как и раньше.
— Дай перевяжу.
— Не стоит. Потом… Сейчас есть дела поважнее. Становится жарко.
Англичане не ожидали встретить таких опасных противников в каких-то мальчишках, которых думали взять голыми руками. Взбешенные сопротивлением, они решили изменить тактику.
Из двадцати четырех оставшихся в живых семеро поскакали направо, семеро — налево, с тем чтобы, описав полукруг, отрезать беглецам путь к отступлению, а десять остальных, рассредоточившись, вели огонь в том направлении, где прижались к земле юнцы.
— Теперь уж не до смеха, — сказал Сорвиголова, приподнявшись и осматривая местность. — Они хотят взять нас в кольцо. Поспешим же удрать! Ты можешь двигаться, Фанфан?
— Каждый может все, чего захочет, хозяин. Будь покоен! Уж я-то не повисну колодой на ваших ногах.
— Мы — в смертельной опасности! — предупредил капитан.
— Вся наша жизнь — смертельная опасность, — заметил молодой парижанин. — Не разбив яиц, яичницы не приготовишь. Если бы я дрожал за свою шкуру, то остался бы у себя на родине, на улице Гренета [9] .
Покуда Фанфан философствовал, Сорвиголова не терял времени. Установив по карте и компасу, что примерно в двух километрах направо находится большой лес, он перекинул стремена на седла и связал узлом, чтобы пони, когда побегут, не зацепились за кусты. Англичане не заметили этих приготовлений и продолжали лениво постреливать, отложив более энергичные действия до момента, когда беглецы окажутся в окружении.
9
Улица в одном из рабочих предместий Парижа.