Капитан Волков. Назад в СССР

Барчук Павел

Просто для себя я решил, во всем случившемся виноваты именно они, члены «Черной кошки». Вот так… Да… Надо как-то ненавязчиво донести данную мысль до Бати…

А я не виноват. Я вообще, между прочим, сорвал крупное ограбление. Другой вопрос, что это, вроде, была секретная операция отдела по борьбе с бандитизмом…Чтоб таким образом внедрить агента… Но если смотреть с точки зрения моральных принципов, я — молодец. Однако вот эту мысль, в отличие от предыдущей, Бате доносить не нужно. Чревато последствиями. Признаюсь, что действительно налет сорвался по моей вине, сто процентов пристрелит. Нервный он какой-то…

Кстати, про Батю…Немного иначе

себе его представлял. Первые минут пять, когда меня привели в эту комнату, я просто таращился на него, стараясь скрыть удивление. По мне, главарь опасной банды должен выглядеть, как Горбатый из «Места встречи». Взрослый, страшный, с хриплым голосом, сочащимся сарказмом. И чтоб по взгляду сразу было видно, сколько конкретно трупов на его совести. Потому что трупы должны быть. Как без этого?

А передо мной сидел относительно молодой мужик. На первый взгляд я дал бы ему лет тридцать пять. Кроме того, он до ужаса напоминал одновременно и Есенина, и Харатьяна. От великого поэта ему достались пшеничные кудри, а от актера — смазливая рожа и родинка над верхней губой. Еще больше схожести с обоими добавлял тот факт, что весь внешний вид Бати, непрозрачно намекал на злоупотребление спиртным.

Голубые глаза казались не очень голубыми из-за покрасневших белков, лицо выглядело припухшим, да и легкий аромат недавних возлияний я тоже ощущал. Даже на расстоянии.

Хотя, возможно, Батя просто сильно расстроился из-за того, чем закончился наш вечерний променад, и пытался таким образом снять стресс.

Я бы, честно говоря, тоже не отказался. Имею в виду, не отказался бы успокоить нервы. Однако мне никто не предлагал. Более того, остаток ночи я провел в этом доме, где мы сейчас коллективно находились. И это точно было не мое желание. Я вообще не собирался сидеть до утра под замком в темной комнате без окон, куда меня определили для ожидания приговора. Приговор, само собой, должен был вынести Батя.

А виной всему — неудавшееся ограбление. Вернее, как…Удавшееся, но не так, не теми и совсем не в ту сторону.

Просто в итоге вышло…Ну, собственно именно то и вышло, что сказал Батя. Цирк с кловунами.

Сначала вроде бы события развивались вполне неплохо. С учетом обстоятельств, даже неожиданно хорошо.

Я достаточно быстро нашел старый пустырь и старый дом. Не заблудился, не потерялся, не застрял на долгое время с каким-нибудь особо разговорчивым местным, как обычно здесь происходит. Наоборот. Стоило мне спросить первого прохожего, не знает ли он, как попасть к старому пустырю, мужик посмотрел на меня с интересом, а потом очень подробно объяснил, куда именно надо идти, в какую сторону. Ромочка сказал правду, это место, похоже, реально тут всем известно. Правда, что насторожило — это вопрос, заданный мне вслед.

— Скажите, товарисч, сегодня таки в городе будет громко?

Я сначала, не понял, о чем идет речь. Просто оглянулся, с недоумением глядя на мужика.

— Ви ищите старый пустырь. Это верный признак, шо сегодня затеваются интересные дела. Для других случаев никто не ищет старый пустырь. Всем известно, молодой человек. Ви шо, не в курсе куда идете?

Я неопределенно пожал плечами в ответ, и, ничего не сказав, отправился в том направлении, которое мне указали. Главное, чтоб оно, это направление, не привело меня в глубокую, тёмную и очень неприятную задницу. Хотя, интуитивно, да и по всем логическим выкладкам, я прекрасно понимал, что вот именно в такое место неизбежно свернут события.

В любом случае, пустырь

успешно был мной обнаружен. Он находился на окраине района, который, как выяснилось, слыл в городе максимально криминальным.

Хотя, куда уж больше? По мне, тут все районы — бандитский Чикаго времен Великой Депрессии. Однако, оказалось ни хрена подобного. Оказалось среди этой вакханалии и разгула бандитизма есть еще более злачное место. Кузница кадров, так сказать.

Название у райончика было несколько странное — Слободка. У меня лично оно ассоциировалось с чем-то приятным, деревенским и лубочным. Мне кажется в Слободке должны жить купцы и купчихи, которые сидят на верандах своего дома, попивают чай из блюдечка, закусывая его баранками. Но нет. В реальности все выглядело крайне убого, облезло и зловеще.

Зловеще не в плане мистики. Нет. Просто при виде обшарпанных двухэтажных домов с их тёмными дворами, я понял, что все прежние дворы и подворотни, в которых ухитрился побывать, по сравнению с этими дворами и подворотням, совершенно безопасные для душевных прогулок места.

Самое интересное, Слободка существовала как-то обособленно. Ее от остального города отделяли трамвайные рельсы и одна не сильно широкая улица. Выглядело так, будто слева — город, а справа — тоже город, но уже совсем другой, опасный.

Чтоб добраться до пустыря, мне пришлось проехать в трамвае несколько остановок. Это тоже, кстати, подсказал мужичок из местных. Уже другой. Его я выловил неподалёку от трамвайных рельсов.

Мужик оказался очень разговорчивым. Более того, он за каким-то чертом поперся со мной в трамвай и всю дорогу рассказывал историю Слободки. Будто я его просил об этом. А я как бы вообще не просил. Я, если честно, уже начал нервничать, что пока доберусь до пустыря, половина города будет знать об этом. Потому как мужик еще до прихода трамвая пристроился рядом со мной, активно объясняя разницу между остальными районами и конкретно этим. Причём объяснял он громко, эмоционально, размахивая руками. Что, естественно, не могло не привлечь внимания.

— Моня, шо там спрашивает ентот гражданин?! — Зычно гаркнула худая тетка с корзинкой, висевшей у нее на локте.

Я вообще не понял, каким боком она оказалась в нашем разговоре. Тетка стояла на остановке в ожидании трамвая и нас с ней разделяли несколько метров.

— Та не переживайте Софья Макеевна. Це не ваше дело. Не нужно совать свой нос в наши интересы. Ми же с гражданином не спрашиваем, шо у вас в корзине. — Громко ответил ей мужик.

Тот самый, у которого я имел неосторожность поинтересоваться, далеко ли старый пустырь, и который теперь в моем лице увидел родственную душу. Потому что никак иначе я не могу объяснить его страстное желание делиться со мной информацией, которую я, как бы, не просил. Мне вполне было достаточно выяснить про трамвай.

— Ой, Моня, там двадцать кило не вашего дела! Ви скажите, шо ищет ентот молодой человек. Видно же, шо ему явно не хватает щастья. А мне не хватает мужских крепких рук. Так может ми поможем друг другу. — Тетка посмотрела на меня и подмигнула.

Я осторожно сделал пару шагов в сторону. Не пойму, вообще, что за хрень… Между прочим, если верить старой байке, в Союзе секса не было. Но у меня полное ощущение, что практически каждая женщина в этом городе, от восемнадцати и до бесконечности, сильно озадачена устройством личной жизни. Хотя, с другой стороны, после войны прошел лишь год. Наверное, многие погибли и не вернулись. Может, мужиков просто мало…